Как заблестели глазки этого ничтожного создания! Она поняла намек королевы. Флеминг не меньше королевы хотела завоевать любовь короля. У Екатерины чесались руки влепить ей пощечину.
— Ваше милостивое Величество может во всем положиться на меня.
На самом деле «милостивое», мрачно подумала Екатерина. Добровольно отдаю супруга этой потаскухе!
— Ступайте, леди Флеминг. Помните, если вам понадобится совет по поводу костюма, я всегда к вашим услугам.
— Ваше Величество очень добры ко мне.
Гувернантка низко поклонилась и ушла.
Как можно ненавидеть эту дуру? Сейчас на ее лице отражалось само усердие, она готовилась соблазнить Генриха.
Король нарядился в доспехи Персея. Кольчугу заменила вышитая серебром ткань. Седеющие волосы были спрятаны под шлем, и лишь глаза выглядывали сквозь прорези шелкового забрала.
Давно так не веселился — с тех пор, как заболела Диана.
В этот вечер он получил радостное известие об улучшении ее самочувствия, и эта новость подняла ему настроение.
Король догадывался, какое соблазнительное тело скрывается под костюмом Андромеды. Он заметил рыжие локоны под париком, да и шотландский акцент леди Флеминг трудно было не различить.
Екатерина выбрала для бала чувственную музыку — способную вскружить самую холодную голову.
Андромеда весело флиртовала, притворяясь, что не знает, кто ее партнер. Генрих неловко, но с удовольствием отвечал на заигрывания шотландки.
— Как я счастлива, что меня выбрали на роль Андромеды, — прошептала леди Флеминг. — Ведь вы — мой Персей.
Во время танца она прижалась к королю. Генрих давно не чувствовал себя таким молодым. Шотландка напоминала ему молоденькую девушку из Пьемонта. Тогда он испытывал такие же чувства, как сейчас… То же страстное желание поцеловать ее.
Андромеда прижималась к Персею разгоряченным телом и весело щебетала. Она взяла пальцы короля и приблизила свое лицо к его лицу, ожидая поцелуя. Генрих поцеловал леди Флеминг, а сам… мысленно оправдывался перед Дианой: тот поцелуй ничего не значит. Всего лишь глупый маскарад.
— Видно, вино ударило мне в голову, — прошептала Андромеда. — А вы как себя чувствуете, Персей?
— У меня тоже кружится голова, — признался он.
Да, это все из-за вина, подумал король. Екатерина приказала королевскому виночерпию следить, чтобы кубок Генриха все время был полным.
— Давайте уйдем отсюда, — предложила Андромеда. — Я устала.
Она повела короля прочь от танцующих пар.
В прохладной передней бальной залы леди Флеминг внезапно повернулась к королю, обняла и страстно поцеловала в губы. Ей мешала шелковая ткань забрала, и она со смехом подняла ее.
— Это… очень опрометчиво с моей стороны, правда? — кокетливо прошептала она, ожидая ответного поцелуя.
— Ничего подобного! — запинаясь, возразил Генрих и вернул горячий поцелуй.
Сейчас Генрих понял, что шотландская гувернантка нравилась ему с самого начала. Он догадывался, что и сам нравился ей. Ее взгляды многое обещали ему.
— Я знаю место, где мы можем побыть вдвоем… — прошептала леди Флеминг.
Королева ходила среди танцующих пар. Ее внимательный взгляд отмечал каждую мелочь. От нее не укрылось, что король с леди Флеминг торопливо покинули бальную залу. Екатерина ни на секунду не забывала о них. Она спокойно посматривала по сторонам, но в ее сердце боролась ненависть, ревность и коварство. Не ошиблась ли она, допустив этот роман? Она представляла короля наедине с лукавой шотландкой и вспоминала любовные утехи Генриха и мадам де Валентинуа. То и другое было одинаково неприятно.
Екатерина ненавидела этот веселый бал-маскарад. У нее разболелась голова.
Наконец часы пробили полночь.
Екатерина была рада, что король и шотландка вернулись в бальную залу. Значит, свидание состоялось. Она видела это по их поведению. Екатерине стало обидно и досадно. Она могла объяснить его измены с обворожительной и умной Дианой, но не с этой рыжей потаскушкой с влажными губами и сладострастными глазами. Но это произошло, они были наедине, и по их внешнему виду Екатерина догадалась, что не в последний раз.
— Всем снять маски! — распорядилась она, и по зале прокатился изумленный шепот и смешки:
— Так это вы… Я даже не догадывалась…
Персей и Андромеда смотрели друг на друга, как пьяные, но пьяны они были совсем не от вина.
План Монморанси удался на славу, подумала королева.