Франции вновь пришлось воевать. На этот раз врагами королевства стали и англичане, и испанцы, которые превратились в союзников англичан, потому что король Испании был мужем королевы Англии. Испанцы осадили и взяли Сен-Картен, захватили в плен Монморанси. Над Парижем нависла угроза, и вся страна впала в отчаяние. Парижане перепугались, того и гляди вспыхнет восстание.
Екатерина весело улыбнулась, потому что с достоинством вышла из того критического положения, — и драгоценные камни подмигнули ей. Она осталась регентшей в отсутствие Генриха, и на этот раз, прогнав всех советников, которые только мешали, показала французам свое истинное лицо. Она прекрасно понимала, что необходимо хорошенько встряхнуть и разбудить Париж, если они не хотели потерять всю Францию. Екатерина потребовала денег на армию и приказала не распускать панические слухи. Она говорила так красноречиво, приводила такие убедительные доводы, вела себя с таким спокойствием и достоинством, что завоевала уважение всех тех, кто раньше считал ее ничтожеством. У парижан появилась надежда. На собранные деньги снарядили войско. Екатерина оказалась права. Война еще не была проиграна.
Франциск де Гиз увидел возможность не только продолжить войну, но и снискать себе новые лавры полководца. Он отбил у англичан Кале. Взятие этого маленького и незначительного городка имело огромное моральное значение, потому что впервые за последние двести лет англичане были выгнаны из Франции. Наконец исчезла унижающая каждого француза ситуация, когда на французской земле находились иностранцы. Да, коннетабль Франции, Монморанси, попал в плен, но зато у Франции оставался великий Франциск де Гиз, который спасет королевство.
Испанцам не удалось развить успех и продвинуться дальше Сен-Картена. В конце концов им пришлось отступить. Было очевидно, что смелый шаг Екатерины, потребовавшей денег на создание армии, спас Францию от позорного поражения.
Вспоминая те бурные дни, Екатерина не просто довольно улыбалась. У нее появилась надежда добиться своей самой заветной цели. Сейчас уже было невозможно относиться к королеве с безразличием, и Генриху волей-неволей пришлось оказывать знаки уважения супруге.
Но подлинным героем дня все же оказался герцог де Гиз, которому как раз и достались лавры победителя. В его честь Генрих устроил на улице Сент-Антуан восточный бал-маскарад.
— Мы совсем забыли о времени, — спохватилась королева, — Нам ни в коем случае нельзя опаздывать. — Она махнула фрейлине. — Уведите детей и последите, чтобы к началу церемонии они были готовы.
Они провели ночь во дворце епископа Парижского. От дворца епископа к западным дверям Нотр-Дама была проложена галерея, украшенная гобеленами с вышитыми серебром и золотом королевскими лилиями.
Наступило время присоединиться к процессии, которая собиралась двинуться по галерее в Нотр-Дам. Королевские камергеры выступили вперед, за ними следовали принцы, кардиналы, архиепископы и аббаты; потом шествовал папский легат с дофином и его братьями. За женихом, как обычно, плыла юная Мария Стюарт, ослепительно красивая, в белом платье с длинным шлейфом. На ее белокурой головке сверкала золотая корона, украшенная жемчугами и цветными драгоценными камнями. Парижане стояли с открытыми ртами и не могли отвести взгляды от невесты, которую вел в Норт-Дам сам повелитель Франции. Генрих Валуа.
За королем и юной королевой шотландцев величественно ступала Екатерина со своими фрейлинами.
Наблюдательные глаза королевы Франции отмечали самые мельчайшие подробности праздника. Франциск де Гиз в роскошном наряде выглядел дьявольски красивым. Даже ужасный шрам на щеке придавал его лицу какую-то особую привлекательность. Он занял место главного церемониймейстера королевского дома вместо Монморанси, который находился в плену у испанцев.
В соборе процессию приветствовал кардинал де Бурбон. Пока он произносил торжественную речь, в толпу бросали золотые и серебряные монеты. Даже в церкви были слышны радостные крики тех, кто поймал монеты, и испуганные — задавленных в толчее. Во время всей церемонии радостные крики не утихали, перемешиваясь со стонами раненых и изувеченных.
Екатерина облегченно вздохнула, когда процессия вышла из собора. К тому времени герольдов уговорили прекратить разбрасывать деньги. В толпе уже было много задавленных насмерть.
В епископском дворце короля со свитой ждал торжественный обед, после которого начались танцы. Король Генрих вывел невесту на первый танец.
Потом виновник торжества склонился перед матерью и попросил разрешения пригласить ее на танец.