Лопаты и лом лязгнули.
— Взвали на плечо… Да не на мое, а на свое! Поднимай. Дай-ка я… Ну, взяли! Да на свое же! Погоди! Пого… Не урони!
Энгель собрал рассыпавшиеся орудия труда, снова завернул их в одеяло и пристроил тюк на плечо Вилли.
— Держи крепче!
— Держу, шеф, держу мертвой хваткой. Положитесь на меня, шеф.
— Хорошо, пошли.
Энгель захлопнул багажник, и они побрели прочь от машины — через кладбищенские ворота, по главной дорожке. Галька скрипела под ногами. Энгель возглавлял шествие, освещая путь фонарем, Вилли, спотыкаясь, тащился следом. Лопаты бряцали. Через минуту Вилли затянул какую-то песню на мелодию «Моего Мериленда», но с другими словами: «Сто восемьдесят пятое училище проклятое, мучилище, терзалище, будь у тебя седалище…»
— Засунул бы ты туда свой язык, а?
— Просто тут грустное местечко, вот и все.
— Да помолчи ты хоть минуту!
— Грустное, — Вилли зашмыгал носом. — Место скорби…
Энгель не знал точного расположения могилы. При свете фонаря он прошагал вперед по одной дорожке, вернулся назад по другой. За его спиной Вилли шаркал ногами, шмыгал носом и иногда что-то бормотал под глухое бряцание инвентаря в одеяле. Со всех сторон над ними зловеще нависали мраморные памятники, залитые лунным сиянием.
Наконец Энгель сказал:
— Ага, нам сюда.
— Очень грустное место, — заявил Вилли. — Тут тебе не Калифорния. Ты бывал в Калифорнии?
— Должно быть, это совсем рядом.
— Я не бывал. Но когда-нибудь, клянусь жизнью… «Ка-лифо-оо-оо-рния, родимый край, я прие-е~еду, ты встречай…»
— Замолкни!
— Ну-ну, на себя посмотри.
— Чего?
— Я, что ли, ору? Сам же и орешь. Ты, нюхач и стукач, я тебя еще в училище раскусил. Ты уже тогда держал нос по ветру, да так и остался двурушником.
Энгель развернулся и сказал:
— Закрой пасть, Вилли.
Вилли моргнул раз пять или шесть.
— А чё я такое сказал?
— Лучше слушай, что я говорю. Клади инструменты на землю, мы пришли.
Вилли разинул рот и принялся озираться по сторонам.
— Чё, в натуре?
— Положи узел.
— Ага, — Вилли сделал шаг в сторону, выскользнул из-под узла, и тот с лязгом рухнул наземь.
Энгель кивнул.
— Разворачивай одеяло.
— На фига?
— Будем отбрасывать на него землю.
— Землю?
— Которую выкопаем!
— На одеяло? Испачкаем ведь.
— Это подстилка! Иначе запачкается трава, и все увидят, что тут кто-то копался.
— Ну-у-у! А ты у нас парень с головой!
— Расстелешь ты тряпку или нет? Расстели, Христа ради, расстели!
— Это ты про одеяло?
— Расстели же!
— Есть, шеф.
Вилли схватился за уголок одеяла и дернул. Инвентарь загремел, разлетаясь во все стороны.
— Бл… — сказал Вилли.
— Ничего, пустяки, я не сержусь.
— Ты славный малый, Энгель, ты это знаешь? Клевый кореш.
— Да, да.
Энгель посветил вокруг. Дерн еще не уложили, и могила представляла собой четко очерченный прямоугольник. Это упрощало дело.
— Я буду держать фонарь, а ты копай, — распорядился Энгель. — Потом я тебя сменю.
— Есть, шеф.
— Отбрасывай землю на одеяло, понял? На одеяло.
— На одеяло.
Энгель недоверчиво следил за Вилли, но тот вывалил первую лопату точно на одеяло. И вторую, и третью тоже. Энгель отступил на несколько шагов, присел на могильную плиту и стал светить, чтобы Вилли не нарыл, где не надо.
Минут через двадцать они поменялись ролями. Вилли с фонарем расселся на плите, отвинтил крышку своей фляги я заплакал.
— Бедня-а-ага. Имярек ты несчастный. Бедняга…
Энгель перестал копать и взглянул на него.
— Кто бедняга?
— Тот парень там, внизу. Под землей. Как его звали?
— Чарли Броди.
— Чарли Броди? Правда, что ли, Чарли Броди? Старый Чарли Броди помер?
— Я сказал тебе об этом полчаса назад.
— Чтоб я сдох. Старый добрый-Чарли Броди. Ты не знаешь, он занимал у меня деньги?
— Не знаю.
— Н-да-а… Видать, нет у меня должников. Сколько мне дадут за эту работу?
— Полсотни.
— Полсотни. Старый добрый Чарли Броди. Поставлю-ка я свечку за упокой его души, вот что я сделаю. Полсотни долларов.
— Свети сюда, ладно? На небе и так светло.
— Это я к фляжке приложился.
— Хватит пьянствовать, иди опять копать.
Вилли спустился в могилу, и вскоре лопата ударилась о дерево.
— Похоже, гроб, — сказал Вилли.
— Счисть с него землю, — велел Энгель, — и сдвинься к самому краю.
— Какому краю? Крышка откидная.