Энгель понятия не имел о том, куда его везет миссис Кейн, да это его и не волновало. Он ехал в хорошей машине и отдыхал, откинувшись на спинку кресла. Он больше не пытался убеждать себя, будто работает. На сегодня дела закончены. Завтрашний день был слишком близок, чтобы продолжать думать о Чарли Броди.
На мосту они оставили позади Генри Гудзона с его Парк-вей и выехали на Кросс-Бронкс-Экспрессвей, высотную дорогу, идущую над самыми неприглядными районами Нью-Йорка, затем свернули на Хатчинсон-Ривер-Парквей и двинулись к северной окраине города, прочь из штата. На границе Коннектикута дорога поменяла название, теперь это была Меррит-Парквей, и тут Энгель спросил:
— Куда мы едем?
— Я знаю одно уютное местечко. Уже недалеко.
— Нам еще возвращаться, не забывайте.
Она вновь посмотрела на него, удивленная:
— Неужели гангстерам приходится вставать ни свет ни заря?
— Всякое бывает.
Они свернули с Парквей на выезде к Лонг-Ридж-роуд, проехали на север еще несколько миль, и наконец Марго зарулила на стоянку подле бывшего сарая, превращенного ныне в ресторан «Индюшачий маршрут».
Внутри ресторан был стилизован под сельский кабак. Всюду грубое неструганое дерево. На стенах и под потолком висели тележные колеса, из них же были построены перегородки. Колес было столько, что какому-нибудь деревенскому предпринимателю их хватило бы на месяц торговли. И если лампы на столах и стенах были всего лишь подделкой под керосиновые, вины художника по интерьеру в этом не было.
— Придется малость подождать столика, — сказал им нелепо выглядевший в этой обстановке усатый француз-официант. — Не угодно ли пройти в бар?
Им было угодно. Склонившись над коктейлем, миссис Кейн дала волю чувствам.
— Мы с Мюрреем так часто здесь бывали, — сказала она. — Трудно поверить, что больше мы никогда сюда не приедем.
— Должно быть, это был настоящий удар для вас, — произнес Энгель приличествующие случаю слова.
— И это так печально, — отозвалась она. — Так бессмысленно!
— Вы хотите об этом поговорить?
Она криво улыбнулась Энгелю и положила руку ему на плечо.
— Вы такой милый, и я… Да, я хочу поговорить, — сказала она. — Мне не с кем было поделиться, просто не с кем. Мне приходилось держать все это в себе, внутри.
— Так не годится, — ответил Энгель. Он поймал себя на мысли о том, насколько это разные женщины — Марго и Долли, как не похожи их стили, их реакции. И тут же заставил себя выкинуть из головы такие сравнения. Если хорошенько подумать, то это просто низость с его стороны, решил он.
— Мюррей занимался производством одежды, — продолжала она. — Домашние платья, пеньюары.
— Вот как?
— «Шелковые ночные сорочки». Вы знаете эту марку?
— К сожалению, нет.
— Еще бы. Женщины гораздо лучше осведомлены в такого рода вещах.
— Разумеется.
— Вот так мы и познакомились. Я работала манекенщицей, и мы встретились на выставке. Сначала я решила… Знаете, все эти вещи, которые говорят о нравах в текстильной промышленности, — истинная правда… но Мюррей оказался совсем другим. Такой милый, внимательный, такой любезный. Мы поженились семь недель спустя, и впоследствии я ни секунды об этом не жалела. Конечно, была разница в возрасте, но это нас не беспокоило. Да и с чего бы? Мы были влюблены друг в друга.
— Умгу, — ответил Энгель и потянулся за выпивкой.
Миссис Кейн тоже сделала глоток.
— У нас была квартира в городе, — сказала она, — и дом в деревне. Недалеко отсюда, в Хантинг-Ридж. Вот так и получилось, что мы нашли этот ресторан и часто, очень часто сюда захаживали. А у Мюррея была контора в здании фабрики на Тридцать седьмой улице. Там все и случилось.
— Ммм?..
— Мюррей… В общем, Мюррей был не просто делец. Он начинал закройщиком и до последнего времени разрабатывал множество собственных моделей. Он нередко задерживался на фабрике по вечерам. Все уходили, а он оставался один поработать в своем кабинете, — Марго закрыла глаза. — Я так и вижу его, вижу большую лампу дневного света над его головой, он склоняется над столом, а вся комната погружена в темноту, царит тишина, тут и там разбросаны рулоны ткани.
Внезапно ее веки вновь распахнулись.
— По словам пожарных, — сказала она, — часть изоляции электропроводки разрушилась, ведь это было старое здание. Произошло короткое замыкание, пожар. Все эти тонкие ткани, рулон за рулоном, огонь попросту сожрал их. Конечно, включились огнетушители, но их было недостаточно. Остальная часть здания не пострадала, но обстановка мансарды сгорела дотла.