— Вот что, прекращай-ка. Ни слова больше о Калифорнии. Я хочу знать, придешь ты завтра обедать или нет. Я всего лишь твоя мать, но…
— Калифорния, — повторил Энгель. — Прощай навек.
Он повесил трубку, пошел в спальню и под надсадные телефонные звонки уложил две дорожные сумки. Покончив с этим и дождавшись, пока телефон замолкнет, Энгель снял трубку и позвонил Роксане, чтобы узнать калифорнийский адрес Долли. Роксана сообщила ему требуемые сведения и добавила:
— Эл, мальчик, она так злилась на тебя. Ты вроде должен был позвонить.
— Ага, — ответил Энгель. — Я был немного занят. Но теперь все позади.
АРТУР КОНАН ДОЙЛ
ДОЛГОЕ ЗАБЫТЬЕ
ДЖОНА ХАКСФОРДА
Художник Станислав ШУРИПА
Порой диву просто даешься при виде того, как малейшее, наинесущественнейшее из событий на распрекрасной планете нашей нежданно-негаданно вызывает целую вереницу последствий, кои в одиночку и совокупно порождают самые непредсказуемые коллизии, тоже чреватые невообразимыми последствиями. Стоит лишь дать ход любой силе, сколь ничтожной она бы ни казалась, и кто возьмется угадать, чем это закончится, до чего доведет! Пустяки оборачиваются трагедиями, вчерашняя безделица норовит не нынче-завтра перерасти в катастрофу.
Устрица, к примеру, выделяет секрецию для изоляции нечаянно проникшей между створок песчинки, отчего образуется жемчужина, ее добывает ловец жемчуга, находку его приобретает купец и продает ювелиру, тот сбывает жемчужину клиенту, последнего обворовывают двое мерзавцев, которые затем ссорятся при дележке добычи, и один убивает другого, за что сам погибает на эшафоте. Перед нами прямая цепь событий, исходным звеном которой стал потревоженный песчинкой моллюск, а конечным — виселица. Не окажись эта песчинка занесенной течением внутрь раковины, и два человека с их задатками творить добро и зло не были бы исключены из числа живых своих собратьев. Вот и берись после этого судить, что действительно ничтожно и что есть великое!
Обратимся теперь к году 1821-му, когда дону Диего Сальвадору взбрело вдруг на ум, что коли уж этим еретикам-англичанам прибыльно закупать кору его пробковых дубов, то и он не упустит барыша, ежели заведет собственное пробочное производство и начнет поставлять на продажу готовые пробки; тогда вряд ли бы кому сразу пришло в голову, что размышления дона Диего могут повредить чьим-либо самым насущным интересам. Однако этой одной идее, возникшей у самодовольного, дымящего сигаретами испанца во время его прогулки в благодатной тени цитрусовых рощиц, суждено было принести страдания, и прежестокие, беднякам, населявшим в ту пору города, о коих испанский гранд и слыхом не слыхивал, — женщинам, которых ждали горючие слезы, и мужчинам, чьи лица скоро сделались землистыми, истощенными и озлобленными. Столь тесен старый наш земной шар, настолько переплелись меж собой все наши интересы, что никому из нас уже не дано придумывать что-либо новое без того, чтобы какому-нибудь бедолаге не стало от этого лучше или хуже.
Дон Диего был капиталистом, и весьма скоро его идея претворилась в конкретные действия — он распорядился возвести и оштукатурить большущее здание, в котором две сотни смуглых соотечественников гранда стали вырезать пробки своими ловкими, проворными руками по таким расценкам, на какие не согласился бы ни один английский рабочий. Через несколько месяцев появление этого конкурента вызвало резкое падение цен на пробки, оказавшееся нешуточным даже для самых больших фирм и губительным для менее крупных. Лишь немногие солидные компании продолжали функционировать по-прежнему, другие же урезали свои расходы и провели сокращение числа работников, тогда как несколько предприятий, не сумев выстоять, закрылись.
Среди последних имела несчастье оказаться старая и почтенная фирма «Братья Фейрбейрн» в городе Бриспорте. Ее крах был обусловлен различными причинами, хотя решающим фактором в ее разорении стал дебют дона Диего в роли фабриканта пробок. Примерно двумя поколениями раньше, когда некий Фейрбейрн основал это предприятие, Бриспорт представлял собой небольшой рыбацкий городок, не располагавший какими-либо занятиями или отдушинами для своего избыточного населения. Тамошние мужчины тогда рады были получить надежную, постоянную работу на любых условиях. Теперь же все переменилось, ибо город разросся, превращаясь в центр обширного района на западе Англии, соразмерно с этим возросла потребность как в рабочих местах, так и в вознаграждении за труд. Опять-таки в старину, когда перевозки оставались разорительно дорогими, а сообщение между населенными пунктами — нерегулярным и медленным, виноторговцы из городов Эксетер и Барнстапл почитали за благо покупать в Бриспорте пробки для укупорки бутылок. Теперь же крупные лондонские фирмы всюду рассылали своих разъездных агентов, и те, стараясь завоевать клиентуру на местах, в конкурентной борьбе между собой снизили цены на пробки до уровня, который едва обеспечивал прибыль. Фирма «Братья Фейрбейрн» долго балансировала на грани банкротства, покамест это падение цен не положило конец неопределенности и не заставило мистера Чарлза Фейрбейрна, ее теперешнего распорядителя, закрыть ворота своего предприятия.