Женщина в красивом темно-сером платье, возникшая, словно тень, из-за плеча представителя президента, что-то тихо сказала ему. Бульбанюк раздраженно снял очки.
— И что, никто не готовился?
— Это стало известно полчаса назад, — обиженно поджала чуть тронутые помадой губы секретарь.
— Хорошо, но хоть кто-то есть? — раздраженно спросил Бульбанюк. Секретарь что-то тихо ответила ему. В зале между тем нарастал шум.
— Коробов…. Родион Гордеевич…. Есть такой? — спросил представитель президента.
Коробов поспешно поднялся.
— Это я.
— Расскажите, пожалуйста, как специалист, что думает медицина о возможности эпидемии психических заболеваний, — предложил Бульбанюк. — Я понимаю, вы не готовились, но обстоятельства, сами понимаете, не располагают…
— Помни, в психиатрии никто из них ни бельмеса не понимает! — успел шепнуть вслед Коробову Костя.
Это помогло. Выйдя к дальнему торцу стола и стараясь не смотреть на слушателей, Родион Гордеевич довольно внятно объяснил, что психические расстройства часто бывают 152 обусловлены наследственностью, но заразными никогда не считались. То же самое относится к суицидным попыткам, хотя наследственность здесь сказывается гораздо меньше.
— Вы можете как-то объяснить происходящее с точки зрения медицины? — потребовал конкретного ответа Буль-башок.
— Нет, не могу.
— Я же говорил, — негромко, но вполне отчетливо произнес Качалкин. — В первую очередь они выбивают умных и компетентных.
— Остаются такие, как вы, — быстро и громко ответил на реплику Костя, и только после этого до Коробова дошел и оскорбительный смысл слов Качалкина, и переходящая все границы дерзость Кости. Качалкин даже привстал со стула и бешеным взглядом впился в угол, где пустовало место Коробова. Но Костя уже что-то оживленно обсуждал с соседом, и было сразу видно: он так увлечен разговором, что наверняка не слышал ни реплики Качалкина, ни чьего-то ответа на нее.
Следующим выступал полковник СБ, которого Бульбанюк не пустил на трибуну после Качалкина. И правильно сделал: полковник несколько поостыл и говорил теперь медленно и весомо:
— Психотронным оружием не располагает на данный момент ни одна страна в мире. Как выяснили наши аналитики, «эпидемия», если ее можно так назвать, началась в США, а уж потом перекинулась в Японию, Китай и Европу. В ближайшие часы при президенте будет создан штаб по борьбе… ну, с эпидемией этой. При американском президенте подобный комитет работает уже третий день. Наш начнет — сегодня ночью. Предлагаю на этом совещание закончить. Вряд ли мы скажем друг другу что-то новое.
Качалкин вскочил со стула.
— Откуда известно, что в других странах — то же самое?
— Не из сообщений радио и телевидения, — спокойно ответил полковник. — Какую-то информацию они дали, но паники не допускают. И в Америке, и во Франции еще не все умные люди заразились этой болезнью, вот и не делают глупостей.
— То, что вам неизвестно о психотронном оружии, говорит лишь о вашей некомпетентности! — указал пальцем в сторону полковника Качалкин. Глаза его снова стали бешеными, и живот перекатился под пиджаком с места на место несколько раз — ну в точности арбуз.
— Примем как печальную реальность, что все компетентные люди уже выбиты и остались только такие, как я, — устало сказал полковник, возвращаясь на свое место.
— Надолго ли? — прошептал Костя.
— Что? — не понял Родион Гордеевич.
— Надолго ли мы с тобой остались? Я себя дураком, например, не считаю.
— Значит, ты обречен, — усмехнулся Коробов.
— Не радуйся. И ты тоже.
Вострикова была не просто взволнованна, но испуганна.
— У нас уже не хватает коек!
— Я знал, что это произойдет. Вчера привезли целую машину раскладушек.
— Их негде ставить!
Коробов улыбнулся.
— Галина Игнатьевна! Чтобы вы, с вашей находчивостью, да не нашли в каждой палате места под одну-две раскладушки?
— Вот пойдите и найдите, если вы такой находчивый! — не попалась Вострикова на голый крючок примитивной лести.
Едва успевший надеть халат Коробов встал из-за широкого стола главного, пригладил ладонью, мимоходом глянув в зеркало, редеющие волосы.
— Давайте вместе поищем.
Глухо доносившееся через закрытую дверь буханье барабанов в коридоре стало слышнее: группа «Отбойный молоток» продолжала записывать свой клип. Галина Игнатьевна шла чуть позади Коробова, раздраженно цокая в такт музыке каблучками.
Палаты и в самом деле были заполнены до предела. Почти все вновь поступившие оказались «тихими» и особых беспокойств персоналу не доставляли. Но вот койки…