Он тоже старался не смотреть на подругу, чувствуя ее настроение. К тому же, его занимали мысли о предстоящем испытании. Сто метров все же не шутка. Он, конечно, нырял без ласт и на все сто тридцать. Но ведь это на открытой воде, при глубине метра три. А там будет…
Темная труба, с наверняка отвратительными, заросшими водорослями и подводным лишайником стенами. И только выход будет виднеться неярким пятном. Если будет.
Опасности нет, понятно — Димка пойдет на страховке следом, «последний вдох» будет на поясе, но страшно проиграть! Вот отчего сейчас1 слегка ноет в животе. Так всегда бывает, когда ныряешь для показухи, кажется, что и десяти метров не проплывешь, а дышать захочется вообще сразу, как уйдешь под воду. И наблюдатели будут посмеиваться, когда вылезешь почти и не продвинувшись, вместо того чтобы донырнуть до скал или просидеть шесть минут на дне. И обиднее всего — девчонки. Но обычно все шло отлично, вдоха хватало на задуманное, и зрители, будь они неладны, оставались довольны.
Ленька переполз ближе к Игорю, спросил:
— Ну ты как? Готов?
— Всегда готов! — отчеканил Игорь. — А что? Боишься?
— Угу. Мне, кажется, страшней, чем тебе.
Леня с местными развлечениями и нравами знаком не был, потому что приехал к Севе в гости на лето. А вообще жил в далекой от моря зоне. Как он рассказывал, там даже речки приличной нет. Леса и болота в основном.
— А представь, каково будет, — сказал Игорь страшным голосом. — Когда достанут наши посиневшие, изъеденные рыбами тела!
— Да тьфу! — отодвинулся Ленька. Анька посмотрела на Игоря, как на говорящую жабу, постучала кулаком по лбу.
— Эй, штурман! — окрикнул Сева Диму. — А ты сам-то в этой трубе проходил? Может, там сети или еще какая-нибудь дрянь?
— Конечно! — бодро отозвался Дмитрий. — Конечно, не проходил! Тогда подлинного интереса нет! Скажи же, Гошка!
Игорь кивнул, улыбаясь до ушей. Разумеется, Дима там проплыл уже, хотя и с аквалангом, иначе не стал бы предлагать Игорю.
— Команда психов, — только и сказала Анька.
— Так точно, мэм! — откликнулся Дмитрий.
Берег стал туманной полосой, потом и исчез вовсе. Дима вел лодку, не сбавляя хода, изредка сверялся с монитором навигатора, укрепленным возле штурвала. Ленька часто оглядывался, с сожалением проводил взглядом берег.
— А ты тоже через год заканчиваешь? — спросила его Аня. Она видела, что парень, непривычный к морским просторам, нервничает, и старалась отвлечь.
— Да-да, — сказал Леня, с трудом улыбнувшись. — Мы с Севой ровесники.
— Понятно. А кем после школы будешь? — поинтересовалась Анька.
— Не знаю еще толком. Может, в Астронавтическую школу пойду, — Ленька вздохнул. — Но там конкурс слишком высокий. А у меня, кажется, вестибулярный аппарат не очень…
— А еще нервишки шалят! — подколол Сева. — И воды боишься!
— Я вот помню, — сказал Игорь задумчиво. — Как один толстяк побил рекорд по спринту, испугавшись дельфина.
Анька улыбнулась, она тоже этот случай помнила. А вот Сева с покрасневшими ушами огрызнулся:
— Это я-то толстяк? Это вы с Димкой и Анькой — скелеты!
— Ка-а-акой был заплыв! — оглянулся Дмитрий со светлой улыбкой. — В Академию акванавтики взяли бы сразу. Без экзаменов!
— Да на кой она сдалась? — сказал Сева. — Это вы, фанатики, только о ней и мечтаете!
— Точно! — ухмыльнулся Игорь. — Чтобы поступить на факультет строительства приливных станций, у нас массы, то есть ума, не хватит.
— Не ссорьтесь, мальчики! — улыбнулась Аня. — Все равно вам пожизненно светят только водорослевые плантации! И то, если сильно попросите.
— Ну, знаете ли, сударыня, — сказал Дима. — Я женщин не бью, но за такие слова готов поступиться принципами.
— А что такого в этих плантациях? — недоумевал Леня.
— Из наших краев прямиком туда на службу отправляют, если никуда не поступил после школы, — пояснил Игорь. — На три года. Охрана, добыча, технические работы. Понимаешь?
— Ага! — закивал Ленька. — У нас тоже, только на шахты, фермы, заводы.
— У нас тоже много куда, — сказала Аня. — Морских объектов много. Только плантации считаются самым убогим местом службы. Но этим обезьянам и плантации — верх мечтаний.
Ленька обидно засмеялся. Игорь показал Анне кулак, она в ответ — язык.
На горизонте показалась темная точка, Дмитрий кивнул:
— Точно подходим!