В чем подвох, думал Ларин. Ведь что-то не так…
У гостьи не было сумочки. Не факт, что сообщник дамочки не бродит под окнами с дамской сумочкой в руке и пистолетом в кармане.
Снова звонок в дверь.
— Сидите на месте, — приказал Ларин, увидев, как напружинилась Татьяна Константиновна. — Валерия Михайловна, вам придется присмотреть за нашей гостьей. Думаю, если это ваша дочь, я ее узнаю.
За дверью действительно стояла девушка, похожая на Леру.
Сколько раз предупреждали Валерьянку: вставь призматический глазок, чтобы всю площадку видно было. Всё руки не доходили.
Из-за этой оплошности Ларину не поздоровилось.
Он открыл дверь, и в лоб капитану уперлось огромное дуло гранатомета.
— Девочка, можешь быть свободна, — человек по ту сторону ствола явно привык отдавать команды. Но, вопреки ожиданиям, Катя бросилась не прочь из дому, а ворвалась в квартиру.
Мужчина с гранатометом продолжил:
— Товарищ, вас я попрошу отбросить пистолет в глубь квартиры, предварительно достав обойму. Только без шуток: могут пострадать люди, и не только мы.
Ларин исполнил приказание.
— Теперь поднимите руки вверх и осторожно войдите в квартиру, не нервируя мой уставший организм.
— На что вы рассчитываете? — поинтересовался опер, когда Таня со всей аккуратностью приковала его наручниками к столу.
— На амнистию, — ответил Володя.
— Вы оставили в милиции все свои координаты.
— Какие? — удивился Володя. — Таня уже фантом, ее нет, а обо мне вы ничего не знаете. Отпущу бороду, покрашу волосы хной, надену очки — и что вы сможете обо мне рассказать? Так что, товарищ оперативник, ничего у вас не выйдет. Тем более что пистолет ваш в разобранном виде в кухонном шкафчике лежит, и патроны там же. Вы уж извините, мобильники ваши придется с собой забрать, я их в почтовый ящик положу, все будет в порядке.
Таня уже была готова уходить. Володя нажал на кнопку «Мини-габарит», и на глазах изумленной публики гранатомет съежился до размеров портмоне. Ключи от наручников он выбросил в форточку.
— Извините, пожалуйста, — попросила Таня прощения. — Честное слово, не знали, что так получится…
Гости исчезли в прихожей.
— Мам, ты куда? — крикнула Катька, когда Лера соскочила с табурета и помчалась вслед за террористами.
Кто удирает от погони на метро?
Вот они, герои нашего повествования. Лица сосредоточены, смотрят друг на друга понимающими взглядами бывалых разведчиков-нелегалов, которым не раз уже приходилось ускользать из цепких лап гестапо.
Они меняют вагоны, станции и направления, и вскоре часы на руке Тани показывают четырнадцать пятьдесят пять. Она тянет Володю к эскалатору.
— Могу помочь, — в зеркале заднего вида Лера увидела хитрую мину Авессалома.
Валерьянка уже несколько минут без видимого результата пыталась завести автомобиль, опасаясь, что вот-вот из подъезда покажется Ларин… почему она боялась, Лера, пожалуй, не смогла бы ответить, но ее не покидало ощущение, что капитан только помешает.
— Чем же? — Лера резко обернулась.
— Советом, — Авессалом сосредоточенно чистил ногти маникюрной пилочкой. — Отправляйтесь на Дворцовую площадь, у вас совсем мало времени.
— Что я там буду делать? — возмутилась Лера.
— Что посчитаете нужным.
Лера подумала, что рискует немногим. Где искать этих психов, она не знает, Ларин сейчас на хвост сядет — тоже неприятно, а тут хоть конкретный маршрут намечается.
— А машина умерла, так что давайте-ка общественным транспортом, — посоветовал Авессалом напоследок, и машина рассыпалась в прах.
Интересные дела, подумала Лера. Денег у нее с собой было только-только на метро.
— Тебе ничего не кажется странным? — Володя покрепче сжал Танину руку.
— А что?
— Чего так пусто вдруг стало?
Эскалатор нес их наверх.
В зените подземки, словно газ, скопилась тишина, готовая взорваться от малейшей искры. Такая тишина повисает над футбольным полем, когда должны бить решающий пенальти.
— Бегом на выход, времени мало, — поторопила Таня. Ей было жутко, но до пятнадцати оставалось совсем немного, и она верила, что сейчас все закончится.
Когда они вырвались на поверхность, куранты начали бить полдень.
— Молодой человек, — мент с сержантскими лычками старался говорить уважительно, но Гена прекрасно видел, что сержант его презирает. — Освободите, пожалуйста, площадь, с двенадцати до трех она закрыта.