— Кто? — не поняла женщина.
— Антон! — громко повторила Вика. — Надеюсь, еще не сбежал.
Она соскочила с кровати и бросилась в коридор. Куртка Антона все еще висела в шкафу, а перевернутые ботинки валялись у входной двери.
— Не уйдешь! — радостно воскликнула Вика, направляясь к маленькой комнате.
Она осторожно толкнула дверь… и замерла.
На диване, глядя пустыми глазами в потолок, лежал неподвижный Антон.
Тогда Вика закричала, и с кухни прибежали обеспокоенные Алина с отцом. Они долго не могли понять, что случилось — суетились, спрашивали, где болит, — а когда поняли, тут же замолчали и со страхом уставились на диван.
— Мне, — Вика с трудом сдерживала слезы. — Мне нужна тишина… Я вернусь за ним… Уходите…
Она легла на пол и закрыла глаза, пытаясь полностью сосредоточиться…
Антон держался до последнего, но жажда в конце концов победила. Он поднялся со скамейки и направился к фонтану. Оставшиеся сидеть люди смотрели с нескрываемым презрением, всем видом показывая неоспоримое свое превосходство.
Зачерпнув полную кружку воды, Антон еще раз посмотрел на людей. Изможденные, нагие, они теперь отворачивали головы в страхе раньше времени поддаться соблазну.
Антон поднес кружку к губам и стал с жадностью пить, закрыв от наслаждения глаза. И лишь когда он вдоволь напился, кружка опустела.
«Вот и все, — подумал он, разглядывая проявляющуюся на нем одежду. — Где тут, интересно, распределяют жилье?»
Пройдя спокойным шагом мимо бывших соседей по скамейке, Антон завернул в переулок и направился к главной улице.
Как скоро Вика поймет и смирится с тем, что у нее остался один-единственный мир, Антон не знал. Однако он был абсолютно уверен в одном: забрав у нее способность умирать, он позволил Георгию Павловичу и Алине наконец-то вздохнуть свободно.
Евгений Лукин
ЧУДОТВОРЦЫ
Отрывки из цикла
Художник Мария Емельяненкова
ШУТИК
С кем ты мне изменяешь, память?
Глеб Портнягин был свято убеждён в том, что свою ученическую тетрадку в приметной клетчатой обложке он бросил, по обыкновению, нй край тумбочки. Теперь её там не наблюдалось.
Многие полагают, будто забывчивость — следствие скверной памяти. Они ошибаются. Забывчивость, прежде всего, проистекает из неуверенности в себе. Допустим, лезет человек за бумажником и обнаруживает в кармане пустоту.
«Куда же я его дел?» — холодеет один.
«Спёрли!» — мысленно ахает второй.
И, даже если потом выяснится, что спёрли-то как раз у первого, а второй по рассеянности сунул кошелёк не туда, сути это нисколько не меняет. Нашёлся в другом кармане? Ну, значит, спёрли, а потом испугались и снова подбросили. Версия, понятно, сомнительная, но, когда речь заходит о собственной правоте, тут уж, согласитесь, не до правдоподобия.
Думаете, почему женщина отлично помнит то, о чём мужчина впервые слышит? Именно поэтому!
Так вот, склеротиком себя Глеб никогда не считал. С младых ногтей, заметив пропажу какой-либо личной вещи, он брал ближних в оборот — и рано или поздно, но утраченное ему приносили. В крайнем случае, возмещали стоимость.
Сложность, однако, заключалась в том, что, кроме самого Глеба, в узкий снабжённый бойницеобразным оконцем чуланчик, где он обитал на правах ученика, никто с утра не входил — во всяком случае, из материально оформленных сущностей. Волей-неволей пришлось выдвинуть ящичек, потом открыть дверцу тумбочки и, не найдя в её недрах искомого, испить чашу унижения до дна — заглянуть под топчан.
Под топчаном имелось всё, что душе угодно, включая початый ящик водки, принятый позавчера на хранение у склонного к запоям наставника. Не было только тетрадки.
В задумчивости юноша покинул тесное своё обиталище и проследовал в комнатёнку, загромождённую древней мебелью и не менее древней утварью. Старый колдун Ефрем Нехорошев сидел у застеленного газеткой стола, одетый по-домашнему, и сооружал нечто, напоминающее лорнет с закопченным стёклышком. Мастерил по заказу. Покосился из-под всклокоченной брови на вошедшего и снова сосредоточился на рукоделии.
— Ефрем, — сердито сказал Глеб. — Ты мою тетрадку брал?
Чародей восторженно хрюкнул. Вообще он был смешлив.
— Брал, как же, брал! — с язвительной готовностью подхватил он. — Ошибки исправить… Вдруг запятая где не там стоит!