— Бриллианты — в почтовый ящик? — уставился я на него.
— А почему бы и нет? — удивился, в свою очередь, Макинтош. — Почта работает эффективно, там редко что-либо пропадает. Страховые компании не стали бы швырять деньги на ветер, не будь они уверены в надежности этого ведомства.
Он поиграл коробком.
— Одно время существовала курьерская служба, но у нее было множество недостатков. Курьер лично доставляет посылку адресату, а по пути всякое может случиться. Кроме того, курьер, как и всякий человек, не лишен слабостей, его можно и подкупить. Честных людей не так уж и много, вот почему эта служба и оказалась ненадежной. А теперь рассмотрим ныне существующую систему доставки, — вдохновенно продолжал он. — Как только посылка окажется в чреве Главного почтового управления, сам Бог не сможет ее оттуда извлечь, пока ее не получит адресат. А почему? Потому что никому точно не известно, где она. Ведь это всего лишь одна из миллионов почтовых отправлений, циркулирующих по огромной системе связи, и найти эту посылочку труднее, чем иголку в стоге сена. Вы следите за мыслью?
— Звучит вполне убедительно, — кивнул я.
— Вне всякого сомнения, — сказал Макинтош. — Миссис Смит проделала громадную работу. Она умненькая девушка. Продолжайте, миссис Смит!
— Анализируя статистику потерь почтовых отправлений, специалисты из страховых компаний разработали ряд мер предосторожности, чтобы свести потери до минимума. Во-первых, камни отправляются в упаковках различных размеров. Во-вторых, для отвода глаз их снабжают этикетками разных известных фирм. Но главное, безусловно, обеспечить анонимность получателя, для чего используются адреса, не имеющие ничего общего с торговлей бриллиантами, и один и тот же адрес никогда не повторяется дважды.
— Любопытно, — сказал я. — Но как же мы его установим?
Макинтош откинулся на спинку стула и сцепил пальцы на животе.
— Представьте себе почтальона, идущего по улице. Знакомая картинка, не правда ли? Он несет бриллианты стоимостью сто тысяч фунтов, но — и это самый интересный момент — сам этого не знает, как не знает этого и никто другой. Даже получатель, с нетерпением ожидающий посылку, не знает, когда именно она будет ему доставлена, несмотря на все рекламные объявления о первоклассном обслуживании почтой населения: ведь отправлена она без уведомления о вручении, как простое письмо, чтобы не привлекать к себе внимания. Так что вы на это скажете?
— Похоже, вы склонны переоценивать свои заслуги. Но надеюсь, у вас припасена в рукаве козырная карта. Так и быть, я согласен.
— Вам доводилось когда-нибудь фотографировать? — спросил Макинтош, и его вопрос переполнил чашу моего терпения. Что за привычка ходить вокруг да около? Таким же он был и в Йоханнесбурге: никогда не говорил по существу дела более двух минут.
— Несколько раз я щелкал затвором, — процедил сквозь зубы я.
— Вы делали черно-белые или цветные снимки?
— И те, и другие.
Макинтош расплылся в довольной улыбке.
— А затем, видимо, отсылали пленку в лабораторию. И что вы получали обратно?
Я умоляюще взглянул на миссис Смит и покорно ответил:
— Кусочки пленки с картинками на них. — Я подумал и добавил: — В картонных рамочках.
— А что еще вы получали из лаборатории?
— Ничего.
— О нет, получали! — погрозил мне пальцем Макинтош. — Вы получали желтую коробочку, в которой и находились слайды. Броскую желтую коробочку фирмы «Кодак». Когда человек несет в руках такую коробочку, сразу видно, что она именно этой фирмы.
Я напрягся: Макинтош, кажется, подошел к сути вопроса.
— Так и быть, — сказал он. — Открою карты. Мне известно, когда отправят посылку с бриллиантами. И я знаю, куда ее отправят. Но главное, я точно знаю, как будет выглядеть эта посылка. Вам же остается лишь дождаться, когда почтальон принесет желтенькую коробочку по известному мне адресу, и забрать ее у него вместе с бриллиантами на сто двадцать тысяч фунтов.
— И как же вам удалось это разузнать? — полюбопытствовал я.
— Это не моя заслуга, — сказал Макинтош. — Все это придумала миссис Смит, от начала и до конца. А детали не так уж и важны для вас.
Я по-новому посмотрел на миссис Смит и заметил, что у нее зеленые глаза. В них промелькнула задорная искорка, и она с улыбкой сказала:
— И как можно меньше насилия, мистер Рирден.
— Да, — сказал Макинтош. — Как можно меньше насилия при отходе. Я не одобряю насилия, оно только вредит делу.