— Как ты себя чувствуешь? — произнес он скрипучим, абсолютно равнодушным голосом и, не ожидая ответа, продолжил: — Мы пригласили тебя для одного дела. Речь идет о небольшой операции. Мы поменяемся с тобой маленькими участками спинного мозга. Ну, прихватим еще кусочек продолговатого мозга.
— Не хочу, — вырвалось у меня, — не люблю операций.
— Успокойся. Боли не будет. Ты заснешь, а проснешься другим человеком. Совсем другим, с новыми знаниями. Свет этих новых знаний ты понесешь…
Я невежливо перебил:
— Зачем мне чужие мозги и знания? Я хочу остаться самим собой.
Человек в сером костюме внимательно посмотрел мне в глаза. Мне показалось, что так смотрят на котенка, которого берут на руки, чтобы приласкать, а в ответ получают царапину.
И сразу же во мне зазвучал голос, обращенный, впрочем, к стоящему рядом человеку.
— Что, сопротивляется, чертенок? Может быть, поищем другого донора? Не у него же одного нужный код.
Серый человек не разжал губ, но его ответ прозвучал ясно:
— У него редкостная генно-хромосомная система. Полный ключ! Он даже входит в наш транслятор. Долго придется искать что-либо похожее. Попробую поработать с ним.
— Ладно, промой ему мозги как следует…
Голоса стихли. Человек обратился ко мне обычным, так сказать, способом: сотрясая воздух.
— Валентин, нам нужно обстоятельно поговорить. Зови меня Вторым; если хочешь, можешь перебивать и задавать вопросы в любую секунду. Но сначала я покажу тебе корабль. Пойдем.
Выходя из отсека, я подумал: «Непонятно, почему они нянчатся со мной?» Судя по всему, усыпить меня и вырезать что надо, сделать любую пересадку им ничего не стоило. Так в чем же дело?
Пока я размышлял, Второй вел меня по широкому кольцевому коридору. Стены здесь, как и в отсеке, из которого мы вышли, состояли из незнакомого мне белого гладкого материала, излучавшего ровный мягкий свет. Перед Вторым беззвучно распахнулась дверь во внутренней, меньшего радиуса, стене. Мы оказались в странном круглом помещении со стенами, состоящими будто бы из маленьких и совсем крохотных стеклянных аквариумов. Здесь мерцал слабый свет. Запах был тяжеловат. За стеклянными стенами в мутной жидкости плавали комки какого-то вещества — желтоватые, розовые, серые…
Второй остановился в центре зала и повернулся ко мне, показывая на стену:
— Ты сказал, что не нуждаешься в чужих знаниях. Это спорно. Знания, как правило, именно заимствуются. Или прививаются. В любом случае они приходят извне, от некоего всеобщего космического абсолютного разума, от Абсолюта. Наш корабль с экипажем, равно как и другие корабли-скрепы, промежуточные звенья в системе Космос — Земля. Люди, животные и растения — следующие звенья в этой иерархии. Мы стремимся сделать эти звенья активными. Никогда не задумывался, почему человечество сделало в своем развитии ряд мощных рывков? Хотя и не везде…
Я действительно в то время не очень понимал, откуда разительная неравномерность в развитии народов. В школе это объясняли разными географическими условиями. Мол, суровый климат заставлял европейцев шевелить мозгами. Но тогда возникал вопрос: почему Америка с таким же климатом въехала в девятнадцатый век на обшитом кожей челноке, с копьем, луком и стрелами?
— Вы хотите сказать, что цивилизацию создали вы? — забыв о своем положении, заинтересовался я.
— Не совсем так. Мы вносим в биообъекты различных классов элементы более высокой структурной организации. Там, где это удается, возникает прогресс, движение вперед, прорыв в будущее. Иногда наши реципиенты, опережая время, оказываются перегруженными знаниями.
Он вздохнул и поправил съехавший на сторону дешевый темный галстук.
— Мы отслеживаем связи с биосферой Земли с помощью этого гигантского биокомпьютера, электроника лишь координирует работу его частей. Природные биоэлементы воспринимают, обрабатывают и хранят нужную информацию. Например, генокоды.
— Стало быть, этот биокомпьютер «вычислил» меня? — догадался я. — Почему нужен участок именно моего мозга?
— Да очень просто. Нет хлопот с совместимостью. Следовательно, решается проблема вечной жизни. Клетки, из которых состоит человеческий организм, в принципе воспроизводят себя сколь угодно долго. Но в определенных участках мозга заложены алгоритмы старения. Мы, связники Абсолюта, периодически обновляем эти участки. Берем молодость и даем часть своего, как ты сам понимаешь, более совершенного интеллекта. Операция скорее выгодна тебе, чем мне.