— А может быть, вы сначала объясните, в чем вы меня подозреваете? — спросил я. — И вообще, у вас есть ордер?
— Приступайте, сержант, — сказал Брунскилл, протягивая мне ордер.
Даже не взглянув на него, я положил ордер на тумбочку и не без злорадства стал наблюдать, как сержант Джервис перерывает все в комнате вверх дном. Наконец он сдался, пожал плечами и вопросительно взглянул на Брунскилла.
— Я вынужден просить вас проехать с нами в участок, — сказал тот.
— Ладно, спрашивайте, — выдержав паузу, сказал я. — Но чтобы доставить меня в участок, вам сперва придется арестовать меня: добровольно я туда не поеду.
— Хорошо, мистер Рирден, — вздохнул Брунскилл. — Я арестовываю вас по подозрению в нападении на почтальона на Ледер-Лейн сегодня утром, около десяти часов. Вас это устраивает?
— Я подчиняюсь, — сказал я. — Поехали.
— И учтите, — спохватился инспектор, — все сказанное вами может быть в дальнейшем использовано судом против вас.
— Мне это известно, — сказал я. — К сожалению.
— Я в этом не сомневался, — ответил Брунскилл.
Я думал, что они повезут меня в Скотленд-Ярд, но меня доставили в обычный участок и завели в обычную комнату для допросов, где стояли стол и два стула и пахло точно так же, как и во всех полицейских участках в любой стране мира. Я сел на стул и принялся курить одну сигарету за другой. Прошло не менее полутора часов, прежде чем появился сержант Джервис. Войдя в кабинет, он сделал знак сторожившему меня полицейскому исчезнуть и молча уставился на меня.
— Ты ведь бывал здесь, Рирден, — наконец изрек он.
— Ни разу в жизни, — пожал плечами я.
— Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать. Тебе ведь доводилось сидеть на жестких стульях в участке, и не раз. Ты профессионал, и тебе не привыкать к допросам. С новичком я еще, может быть, и поиграл бы в кошки-мышки, попытался бы подобрать ключик к его психологии, но с тобой этот фокус не пройдет, верно?
— Вам не мешало бы освежить в памяти Судебный кодекс, — сказал я.
— Вот ты и попался! — расхохотался он. — Честный человек не отличит Судебный кодекс от закона Паркинсона, а вот ты отлично понимаешь разницу, верно? Ты испорченный человек, не честный.
— Заканчивайте с оскорблениями, и я, пожалуй, пойду.
— Ты выйдешь отсюда, когда я позволю.
— Советую сперва спросить разрешения у Брунскилла, сынок, — ухмыльнулся я.
— Где бриллианты?
— Какие бриллианты?
— Послушай, Рирден, почтальон едва дышит. Ты переусердствовал. Подумай, что тебя ждет, если он даст дуба. Тебе никогда уже не выйти из тюрьмы!
Сержант старался, как мог, но совсем не умел врать: умирающий почтальон вряд ли запустил бы стулом в окно. Но своих мыслей я вслух не высказал, а просто насмешливо посмотрел ему в глаза.
— Если мы не найдем бриллианты, тебе крышка, — гнул свое Джервис. — Но вот если мы их найдем, тогда другое дело: судья может это учесть при вынесении приговора. Ты усвоил?
— О каких бриллиантах вы все время говорите? — спросил я.
Вскоре Джервис утомился и вышел, а стороживший меня полицейский в форме, но без головного убора, занял позицию У двери.
— Мозоли не мучают? — участливо поинтересовался я. — При такой работенке можно остаться без ног.
Он скользнул по мне отсутствующим взглядом и не удостоил меня ответом.
Настало время для тяжелой артиллерии: в кабинет вошел сам инспектор Брунскилл с толстой папкой, полной документов.
— Сожалею, что заставил вас ждать, мистер Рирден, — сказал он, кладя бумаги на стол.
— Я в этом не уверен, — заметил я.
— Порой нам всем приходится выполнять не очень приятную работу, — сочувственно улыбнулся он. — Я выполняю свой долг, и вы не должны на меня обижаться. Должен вам сказать, что дел за вами числится предостаточно, в Интерполе на вас пухлое досье. — Он раскрыл папку.
— Я свое отсидел, — сказал я. — Неофициальные документы не имеют юридической силы, — я кивнул на лежащую на столе папку, — и не принимаются во внимание судом в качестве доказательств.
— Допустим, — сказал Брунскилл. — И все же здесь очень много любопытного. — Он полистал досье и спросил, не поднимая головы: — Зачем вы завтра летите в Швейцарию?
— Я путешествую, — сказал я. — А в этой чудесной стране мне бывать не доводилось.
— Ив Англии вы тоже ведь впервые, не так ли?
— Вы и сами это знаете. Послушайте, мне нужен адвокат.
— Я могу предложить вам хорошего стряпчего. Может быть, у вас у самого уже есть кто-нибудь на примете?