Шофера звали Мартин. Она велела ему отвезти меня назад или туда, куда я пожелаю. Было начало шестого. Попросив шофера остановиться у ближайшего телефона, я позвонил Гейбу Марчману в Лодердейл и сказал, что у меня проблема. Он живо ответил, что я вполне могу приезжать со своей проблемой прямо сейчас.
Повинуясь одному из тех предчувствий, которые порой спасают вам жизнь, хотя доказать это никак нельзя, я попросил Мартина высадить меня в деловой части города, вошел в большую аптеку с одного входа, вышел из другого и взял такси.
Гейб Марчман был великим военным фотографом. Вы встречали его имя на мастерских снимках, сделанных в Корее. Разорвавшейся миной ему начисто оторвало обе ноги. Поправляясь на Гавайях, он познакомился с очень богатой и очень красивой девушкой китайско-гавайского происхождения по имени Дорис и женился на ней. Гейб похож на подпиленного Авраама Линкольна. Ходит на костылях. У них шестеро детей. Лишенный прежней подвижности, он занялся другим аспектом фотографии. У него одна из наиболее полно оснащенных частных лабораторий на Юге, занимающая флигель, по размерам почти не уступающий его жилому дому. Он экспериментирует, а также выполняет разные сложные заказы за крупные вознаграждения. Угрюмый человечек, которого обожают все, кто с ним знаком.
Дорис, округлившаяся в ожидании очередного ребенка, отправила меня в лабораторию. При моем появлении Гейб что-то проворчал в знак приветствия. Я сказал, что хочу как можно больше узнать об имеющихся у меня фотографиях. Включив поярче свет, Гейб переместил свое тело на табуретку и разложил на рабочем столе в ряд все двенадцать снимков. По его реакции — а на лице его не отразилось никаких эмоций — можно было подумать, что я принес ему фотографии щенят или садовых цветов.
— Чего знаешь о них? — спросил он. — Чисто технически.
— Они были сделаны полтора года назад в Калифорнии на тридцатипятимиллиметровой пленке. Заинтересованное лицо считает, что единственное место, откуда их можно было сделать, располагалось ярдах в ста, но это только прикидки. Заинтересованное лицо видело другой комплект фотографий чуть больше года назад, кадры были те же, но эти снимки вроде бы более серые и нечеткие.
Ворча, Гейб достал большое увеличительное стекло и принялся тщательно изучать фотографии, одну за другой. Я добавил:
— Да, мой клиент видел и уничтожил негативы. На негативах было изображено больше, чем на многих из этих снимков.
Он продолжал внимательно рассматривать снимки. Наконец повернулся ко мне.
— О’кей, насчет расстояния в сто ярдов можно согласиться. Пожалуй, это был «Плюс-икс» с отличным телевиком, тысячемиллиметровым. Может, «Никкор» с относительным отверстием шесть и три десятых и двухзеркальным отражателем. Он вот такой длины и весит фунта три или четыре. Стоял на треноге или на какой-нибудь другой основательной подставке. С тридцатштятимиллиметровкой такой объектив даст тебе увеличение раз в двадцать, значит, на расстоянии в сто ярдов — это все равно что снимать с обычным объективом с расстояния в пятнадцать футов от объекта. Только на этих трех он отпечатал кадры полностью. Значит, если он напечатал около половины кадра, это все равно как если бы он находился в семи-восьми футах от объекта. И это относится практически к большинству снимков. Только вот этот крупный план был напечатан из четверти, а может, и меньшей части негатива, где изображена женщина на расстоянии около трех футов, правда, менее четко. Фон здесь глубокий, движения застывшие — в общем, я согласен насчет ста ярдов. Пока все о’кей?
— Да.
— Предположим, что парень, который фотографировал, сам же и печатал первоначальные снимки. Тогда он знаток своего дела. Прекрасная экспозиция, хорошая резкость. А когда он проявлял негативы и печатал снимки, у него был и хороший контроль за качеством. В чувстве композиции ему тоже не откажешь. Пожалуй, он отснял чертову кучу кадров — может, несколько сотен, а потом выбрал лучшие — четкие, яркие — и сделал глянцевые фотографии. Это определенно профессионал — вот мое мнение, если оно тебе поможет. А потом какой-то недоумок раздобыл у него пачку этих снимков. Посмотри, как засвечено здесь, и вот здесь, и тут тоже. Здесь он напортачил с освещением. Он сделал комплект негативов и новые фотографии, на поганой бумаге, к тому же напутал с растворами проявителя и закрепителя и со временем выдержки, но исходные отпечатки были настолько качественными, что в целом вышло не так уж плохо. У парня, сделавшего первоначальные снимки, не получилось бы так топорно, даже если бы он работал в привокзальном сортире. Но, располагая новоиспеченными негативами, этот недоумок может сделать сколько угодно таких плохоньких снимков. Поэтому тот факт, что твоя подопечная уничтожила оригинальные негативы, никакого значения не имеет. Ее безошибочно можно узнать на любом из этих снимков. Как я догадываюсь, на нее-то ты и пашешь.