Когда мы сели завтракать, я понял, почему Лайза Дин платит ей такие большие деньги. Она обладала профессиональным умением молниеносно ориентироваться в любой ситуации и действовала рационально и без суеты. В ее поведении не было и намека на угодничество. Она знала себе цену.
Я рассказал ей о «Дутом флеше» и о том, как она мне досталась. Это одна из моих традиций. Я, конечно, не жду, что люди станут кататься по полу от восторга, но вообще-то обычно на мой рассказ более заинтересованно и бурно. Она же лишь любезно посмеивалась в нужных местах.
Когда с кофе и сигаретами было покончено, она достала свой блокнот.
— У меня была возможность как следует посидеть на телефоне, Трэвис. Карл Абель и вправду находится в Вигваме Мохок. Он заведует лыжной школой и держит лыжный магазин. Остановиться там просто невозможно — все забито до отказа. Если вы решите сначала отправиться туда, я забронировала нам билеты из Майами в аэропорт Кеннеди. Прибытие завтра в 2.50. Дополнительным рейсом мы сможем прибыть в аэропорт Ютика-Ром. Оттуда до Спекулятора миль шестьдесят по шоссе номер восемь, дороги там хорошие.
— Что значит — если я решу отправиться сначала туда?
— Позвольте мне рассказать об остальных. Макгрудеры развелись. Где находится она, я выяснить не смогла. Он вновь женился, совсем недавно. Новобрачные отправились в свадебный круиз вдоль Тихоокеанского побережья до Акапулько и, не исключено, сейчас уже возвращаются назад. Думаю, что смогу что-нибудь разузнать про его бывшую жену. Однако, поскольку у меня было время, я решила выяснить и насчет Нэнси Эббот. В ваших записях сказано, что ее отец, возможно, архитектор. Воспользовавшись обычными источниками информации, я нашла архитектора с Западного побережья по имени Александр Армитэдж Эббот в Сан-Франциско. У меня есть в Сан-Франциско знакомый, один из старых друзей Билла, который знает всех и вся. Так вот. У архитектора имеется дочь по имени Нэнси двадцати четырех лет, с подходящей внешностью, судя по описанию, так что, может, это она и есть. Была замужем, разведена. Страдает алкоголизмом. Она столько раз попадала в передряги, что семейство махнуло на нее рукой. Мой знакомый сказал, что свяжется кое с кем, а потом мне перезвонит. Он перезвонил и сказал, что Нэнси во Флориде, в какой-то психиатрической больнице, где-то на Бэстьон-Ки. Там лечат алкоголиков, изъявивших желание лечиться. Называется эта клиника «Остров надежды». Вам что-нибудь о пей известно?
— Да, я как-то доставил к ним клиента. Я возвращал ее туда три раза, но толку из этого не вышло. Может, клиникой руководит тот же самый парень.
— Некий мистер Берли? Я посмотрела в справочнике.
— Он самый. Он очень старался помочь моей знакомой. Но она в конце концов взяла у кого-то машину и угодила в болото на скорости сто миль в час.
— Я подумала… раз уж это так близко отсюда…
— Решено. Завтра едем туда. Отмените заказ на билеты на самолет и не возобновляйте его, пока мы с ней не повидаемся.
— У вас есть машина?
— В некотором смысле — если ее можно так назвать. Дэна… вчера, после того как мы расстались, я размышлял, что вы обо всем этом думаете.
— По-моему, я это ясно дала попять.
— Я хочу сказать — что вы думаете об этом как женщина.
— А это относится к делу?
— Возможно. Не исключено, что это поможет мне найти подход к Нэнси Эббот.
Она на мгновение задумалась. Я рассматривал ее длинное волевое лицо, плоские щеки, очень темные, живые, красивые глаза, рельефно выступающий нос, широкий жесткий рот.
— Пожалуй, я сказала бы вот что. Ли ведь не дитя несмышленое, знаете ли. Четыре раза была замужем. Случались у нее и другие связи, и некоторые из них не слишком-то безопасные. Но она всегда была достаточно осторожна. Правда, она откровенно неразборчива в связях и находит в этом удовольствие, но я бы не сказала, что то, что запечатлено на этих снимках, в ее стиле. Каким-то образом ее в это втянули, а потом ей было очень неловко обо всем вспоминать, и до сих пор неловко. Не представляю, как к этому отнеслись те, другие женщины. Но думаю, было бы не совсем правильно считать Ли просто еще одной женщиной, вовлеченной в неприятную историю.
— Что вы хотите этим сказать?
— Она собственность, Трэв. У нее мало личных прав и привилегий. Она стоит слишком многих денег слишком многим людям. И они не могут допустить, чтобы на ней появилось хоть малейшее пятнышко. Я привыкла относиться к Ли именно так. И поэтому, когда увидела фотографии, сразу поняла, насколько они опасны. Это все равно что наблюдать, как клоун жонглирует бесценной хрустальной посудой. И конечно, те люди знали это. Недоступная богиня — и вдруг рядом, до нее можно дотронуться, она усталая, пьяная, потная и вожделеющая. Об этом уже поговаривают. Слухи, намеки распространяются, как круги по воде, и доходят даже сюда. Этого она тоже боится. С ней все будет в порядке до тех пор, пока какая-нибудь картина с ее участием не провалится. Тогда к ней могут отнестись неблагосклонно. Так зачем испытывать судьбу?