— Видите ли, я всегда чувствовала себя… особенной, что ли. И будто все в моей жизни должно быть прекрасным и замечательным. Странно все складывается, Вэнс оказался не тем человеком. Но внезапно здесь появились вы. Так странно, но у нас обоих сейчас ощущение, что все у нас сбудется… как давно было загадано.
Это было так невероятно здорово сыграно, что я уже почувствовал, как скабрезные мыслишки поползли в мою башку. Помочь ей скрыть совершенные ошибки! В этом заключалось невысказанное предложение. И вот вам — девушка вашей мечты на блюдечке с голубой каемочкой. Поменять «Дутый флеш» на прекрасное моторное судно с экипажем из трех человек — капитан, стюард и матрос — и отправиться на поиски уединенных бухточек в мировых океанах, наиболее выигрышно смотрящихся в лунном свете. И, конечно, всегда помнить, что никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя поворачиваться к ней спиной…
— Улли, дорогуша, мы же не можем переходить к обсуждению следующего вопроса, пока не покончим с первым. Повторю твое интересное заявление: «Когда я нашла Вэнса, потерять его я просто не могла». Но в конце концов он повел себя так, что ты просто вынуждена была потерять его. Я слышал, что он выпытывал у тебя, куда ты ездила, и мне стало интересно — а откуда он вообще узнал, что ты куда-то уезжала? Потом Гленн рассказал мне, что Вэнс собирался купить его машину. Мужчины, собирающиеся приобрести машину, пробуют на ощупь покрышки, хлопают дверцами и изучают показания спидометра. Итак, он посмотрел на спидометр, а через какое-то время, снова взглянув на него, обнаружил, что показания значительно и необъяснимо возросли — почти на две тысячи миль. Сам он машиной не пользовался — значит, пользовалась ты. А Пэтти была убита таким же образом, как и Айвз. И тут Вэнс осознал, каким кошмаром обернулась его женитьба. Выскажу некоторые догадки, Улли. Судя по его поведению сегодня утром, он, думаю, немного спал этой ночью. Пожалуй, он упорно допрашивал тебя, пока ты наконец не раскололась и не выложила ему все. А когда ты ему поведала о своих подвигах, то неожиданно поняла, что он не простит и не забудет. И бессмысленно пытаться договориться. Это уж было слишком. Возможно, он так подавленно себя чувствовал, что не хотел кататься ни на каких лошадях. Но ты-то знала, что рано или поздно сможешь устроить так, что мы все окажемся впереди вас двоих.
— Разве я такой монстр, дорогой? Неужели вы в самом деле обо мне так думаете?
Внезапно я заметил, что в кресле у ее бедра лежит ее узенькая кожаная сумочка. Я схватил ее. Улка пыталась помешать мне, но тщетно. Сумочка была новенькая. Осмотрев ее, я заметил влажный участок около нижнего шва. Кожаные ремешки были длинные и крепкие. Держа сумку за ремешки, я почувствовал, как ужасно она тяжела. Все равно что носок с булыжником внутри. Это было орудие для пробивания черепа, столь же опасное, как средневековый цеп. Я открыл сумочку, засунул внутрь руку, нащупал помаду, маленькую расческу, сигареты, спички и еще какой-то предмет. Это был кролик — сгорбившийся, с отведенными назад ушами, высеченный из какого-то серого камня, довольно плохо обработанный, размером примерно с две трети бейсбольного мяча.
— Так вот, помимо кропотливой работы с бензоколонками, существуют еще чудеса современной химии, Улли. Крошечное пятнышко крови на этой штуке и еще, возможно, совсем небольшой клочочек волос твоего муженька, который прилип сюда и который ты тщательно соскоблила прямо там, в ванной комнате Джоан. Но в полицейской лаборатории смогут доказать, что это была человеческая кровь, хотя и не определят ее группу. Они могут также демонтировать водопроводную систему и отыскать в трубах какие-либо следы. Насколько я себе представляю, после эпизодов с Айвзом и Пэтти ты избавилась от улик — они ведь могли доставить куда больше неприятностей.
— Это очень старинный кролик, — сказала она. — Образчик примитивного народного искусства из Исландии.
— Улли, не исключено, что достаточно ловкий адвокат сможет добиться признания тебя больной и подкупит экспертов, чтобы те его поддержали. Разумеется, примут во внимание твой юный возраст. И красоту. Может, ты и правда больна. Не знаю. Возможно, ты столь чудовищно эгоистична, что остальные люди для тебя просто не существуют. Тогда, пожалуй, и убийство тоже становится несущественным.