Вождь снова сделал несколько глубоких затяжек…
— Михаил Афанасьевич! У меня к вам личная просьба. Личная!..
— Мсье Жан де Понсэ! — торжественно объявила женщина-секретарь, впуская в кабинет невысокого, чернявого человечка.
Игорь Владимирович Блаут-Блачев поднялся навстречу новому посетителю, на этот раз из Бордо.
Уже во время рукопожатия «французик из Бордо» не жалел слов:
— Мсье! Я необыкновенно счастлив познакомиться со всемирно известным президентом фирмы «Вариант»! Мсье, наше общество надеется на тесное общение с вами.
И т. д. и т. п.
Блаут-Блачев не без удовольствия отметил про себя хороший русский мсье де Понсэ. Судя по всему, наивные иностранцы — клиенты надеялись получить машинное время вне очереди благодаря ведению переговоров с президентом «Варианта» именно на его родном языке.
— Ирина Владимировна, — распорядился Блаут-Блачев, — приготовьте нам, пожалуйста, кофе и по рюмке коньяку. У нас еще есть «Армения»?
— Конечно, Игорь Владимирович! Конечно!
— Тогда, пожалуйста, «Армению».
Президент «Варианта» лукаво улыбнулся:
— Нам было бы любопытно узнать, какой коньяк лучше: «Армения» или «Арманьяк».
— О, мсье Игор! — воскликнул экспансивный француз. — Лучше всего устройство «Вариант», ибо его просто не с чем сравнивать! Проект «Троцкий» нас совершенно потряс. Совершенно!
— Мсье де Понсэ, присаживайтесь, пожалуйста, — попросил Блаут-Блачев, сам опускаясь в кресло. — Проект «Троцкий», конечно, удался на славу, но ведь это позавчерашний день. Сегодня мы осуществляем проект под кодовым названием «Булгаков». Американские друзья творчества Михаила Афанасьевича решили выяснить, не уничтожил ли Мастер некоторые страницы своего превосходного романа.
— Слышал, слышал. Надеюсь, в самом скором времени планета заговорит о проекте «Железная маска».
— Надеюсь. Но разрешите напомнить, сегодня мы принимаем заказы лишь на 3075 год.
Француз поспешил изобразить на своем лице глубочайшее огорчение:
— О, мсье Игор! Два томительных года.
— Но, мсье де Понсэ! Не менее года уходит у нас на подготовку человека, засылаемого в выбранный параллельный мир.
— А сократить время подготовки никак нельзя?
— Увы! — Блаут-Блачев развел руками. — Судите сами, мсье де Понсэ. Во — первых, надо вычислить наиболее подходящий для эксперимента параллельный мир. Впрочем, стопроцентной параллельности в природе не существует. Всегда имеет место некоторая, так сказать, перпендикулярность. Во-вторых, чем больше различаются два мира, тем больше вероятность отторжения засылаемого разведчика. Параллельный мир реагирует на человека из другой вселенной примерно так же, как живой организм реагирует на чужеродный белок, попавший в него, будь то бактерия, вирус или пересаженное сердце. При пересадке органов врачи вынуждены бороться с отторжением. Мы тоже боремся, но с отторгающей реакцией чужого пространства — времени.
На селекторе Блаут-Блачева загорелась красная лампочка, а в динамике зазвучал голос дежурного оператора:
— Игорь Владимирович! Возникла критическая ситуация. Коэн— Блэйк все время пытается что-то вспомнить.
— Этого еще не хватало! В каком он году?
— В тысяча девятьсот тридцать восьмом. В настоящий момент беседует, похоже, с самим Сталиным.
— Во что бы то ни стало подавите стремление Блэйка что-то вспомнить. Вы слышите! Во что бы то ни стало.
— Игорь Владимирович! Это дополнительно обойдется в несколько сот тысяч долларов.
— Ничего. Заказчик заплатит.
— Понял.
Красная лампочка на селекторе погасла; Блаут-Блачев откинулся в кресле и закрыл глаза. На несколько минут в помещении наступила тишина. Казалось, даже экспансивный француз затаил дыхание. Внезапно президент «Варианта» заговорил, не раскрывая век:
— Ну вот, мсье де Понсэ, и осложнения начались. А вы просите поскорее. Да не дай Бог, блокада памяти сейчас откажет у разведчика, и немедленно начнется отторжение. Представьте на миг. Сидит человек у Сталина. И диктатор с гордостью сообщает своему иностранному гостю: сам Карл Маркс, отец научного коммунизма, приехал к нему в Советский Союз, чтобы воочию увидеть воплощение своей мечты. А у Коэна-Блэйка отказывает блокада памяти, и он принимается яростно доказывать Сталину, что тот не прав и что Маркс давно умер. Пространство-время в лице Иосифа Виссарионовича начнет немедленно отторгать Коэна-Блэйка. Туг уж поломанными ребрами и выбитыми зубами не отделаешься. Скорее всего к нам вернется лишь труп разведчика.