— Это звучит как официальная рекомендация, — сказал Трэпп.
Так и есть. Райтбоу дал ему специальное письмо для представительства, он поместил его в рамку и повесил на стену.
Трэпп в задумчивости покусывал нижнюю губу.
— О’кей. Мне пора идти. Райтбоу сейчас как раз меня ждет.
Фаррис пожал плечами и вышел следом за ним, вид у него был расстроенный.
Барнс послал меня рассказать все Шанку — что я и сделал. Карлуччи тоже при этом присутствовал.
11
Порывшись в старых газетах, я собрал скудные факты по делу Лоутона Смита: суд, тюремное заключение, безвременная кончина. В заметке о суде, в частности, говорилось: «…Гибель миссис Эммы Мартин в машине, которую вел ее брат, Фримен Уилкес, ставится в вину водителю другой машины, который признал, что был в сильном опьянении. Обвиняемый приговорен к трем годам тюремного заключения».
Нашлось и краткое упоминание о его смерти через три с половиной года от неудачной комбинации виски и снотворного.
Заглянув в телефонный справочник, я нашел там миссис Лоутон Смит — хотя и не очень то на это надеялся.
— Миссис Смит, — произнес я в телефонную трубку, — я пони маю, что вам больно об этом говорить, но… Меня зовут Виргил Стейнбек, я журналист.
— Стейнбек?
— Да, я кузен знаменитого писателя. Я готовлю серию статей об ошибках правосудия.
— О…
— Я просматривал материалы судебных процессов по делам о гибели на дорогах, и мне кажется, что с вашим мужем поступили несправедливо. Конечно, у меня нет всех фактов, но…
Я сделал паузу. Интересно, какова будет ее реакция. Родственники осужденных всегда считают, что с ними поступили несправедливо.
Она вздохнула.
— Прошло так много времени…
— Если вы предпочитаете об этом не вспоминать…
— Теперь уже ничего не изменишь.
— Конечно, — быстро заговорил я, — если это было связано только с тем, что человек слишком много выпил, то для моей статьи не подходит, но у меня сложилось впечатление, что…
— Лоутон выпил, — прервала она меня, — управление потеряла другая машина. Столкновение лоб в лоб произошло на той полосе дороги, по которой ехал Лоутон. Уилкеса вынесло на встречную полосу на повороте.
— Гмм.
— Лоутон был пьян, и ему не следовало садиться за руль. Уилкес заявил, что на встречной полосе он оказался, когда попытался уйти от машины моего мужа, которую бросало из стороны в сторону.
— Ну… — начал я.
— Если вы попробуете проехать по тому повороту, то увидите, что Уилкес лжет. Это очень крутой поворот. Он не смог бы заметить петляющую машину на большом расстоянии и попытаться уйти от столкновения. Да я и не сомневаюсь, что машина Лоутона петляла.
— Может быть…
— Адвокат Лоутона дал нам очень плохой совет. Он сказал, что к людям, которые садятся за руль в нетрезвом состоянии, относятся с большим предубеждением, и если мы станем оспаривать это обвинение, Лоутону вынесут суровый приговор. Адвокат посоветовал Лоутону признать свою вину. В этом случае адвокат обещал сыграть на том, что у Лоутона никогда не было осложнений с законом и он не имеет репутации пьяницы. Возможно, тогда муж смог бы отделаться условным заключением и штрафом.
Все это было интересно, однако к нашим проблемам не имело отношения.
— Вероятно, стратегия оказалась неудачной.
— Да. Очень.
— Вы считаете, что эта ситуация ускорила смерть мистера Смита?
— Конечно. Он был очень чувствительный человек. А ему пришлось провести в тюрьме почти два года.
— Что побудило его совершить самоубийство? — спросил я и сразу пожалел о своей прямоте, услышав, как у нее перехватило дыхание. — Извините…
— Ничего. Я… — Ее голос пресекся. — Я никогда не знала точно. Но считаю, что адвокаты не имеют права играть вот так судьбами людей. Если бы мы сказали правду, отстаивали ее и проиграли — ну что ж, это было бы легче перенести.
— Это я могу понять.
Я поблагодарил ее и положил трубку. Желая показать Барнсу, что занят полезным, я написал отчет о деле Лоутона, первый экземпляр отдал ему, а второй понес Шанку.
Шанк и Карлуччи по-прежнему сидели в отведенном им офисе. Шанк прочел мой отчет с выражением вселенской скуки на лице.
— Это и все, что вы узнали о Лоутоне Смите?
— Да. А что, нужно было узнать больше?