Он швырнул мой отчет через стол Карлуччи.
— Любительский подход.
Карлуччи кивнул.
— Не понимаю, — сказал я. — Это же происходило десять лет назад.
Шанк ткнул в меня указательным пальцем.
— Сынок, если бы вы удосужились прочитать стенограмму судебного процесса по делу Лоутона Смита, вы нашли бы там совсем нелишнюю информацию.
— А именно?
— А именно то, что Трэпп был пассажиром в машине Лоутона Смита, когда произошла катастрофа. Тогда Трэпп отказался давать свидетельские показания, как вела себя машина Смита на дороге. Он заявил, что помнит только момент столкновения. И, кстати, Трэпп даже не знал, что Билл Смит — брат Лоутона.
Я покраснел. Во всем Барнс виноват — он же уверен, что Билл Смит ни при чем.
— Я думаю, что Барнс больше склоняется к Оверлэнду, так что… — неторопливо проговорил я. — Билл Смит, возможно, и ненавидит Трэппа, обвиняет его в том, что тот способствовал тюремному заключению и смерти брата, но вряд ли он стал бы ждать десять лет…
Карлуччи, разглядывая свои лакированные ботинки, сообщил:
— У Смита большие трения с Трэппом по работе. Прошлые и теперешние обиды могли его завести…
— Оверлэнд совсем ненормальный, — заявил вдруг Шанк. — Я лишь на минуту вышел из комнаты, и знаете, что он делал, когда я вернулся?
Я покачал головой.
— Собирал в конверт волосы с моего пиджака.
Я засмеялся.
— Какой псих будет делать подобные вещи? — задал Шанк риторический вопрос.
Если он ничего не знает, зачем ему об этом говорить? С другой стороны, это могло вывести его из равновесия.
— Волосы можно использовать не хуже, чем ногти, — пояснил я. — Тетушка Дессалина приготовит симпатичную куколку с вашими волосами.
До него не сразу дошло.
— Его мамбо будет втыкать булавки в меня?
Я кивнул.
— Правильно, — вставил Карлуччи. — Это ему так не пройдет. Или пройдет?
Шанк засмеялся.
— Я в это все равно не верю.
— И все же не оставляйте где попало кусочки ногтей, — посоветовал я, уходя.
Барнс по-прежнему терзал телефон.
— У меня есть для вас информация, — громко проговорил я, — но нужно, чтобы вы оторвались от телефона хотя бы на две минуты.
Он улыбнулся.
— Выкладывай.
Я рассказал ему о связи Трэппа с Лоутоном Смитом и о том, как Шанк посрамил меня.
— Интересно, — заметил он.
— Это дает Смиту неплохой мотив.
Он пожал плечами.
— Ну, — сказал я, — пойду расспрошу других служащих.
— Бельбель, — усмехнулся Барнс.
Телепатия, что ли? Здесь столько служащих, почему он сразу решил, что я начну с Изабель Белл?
12
Пятница мне запомнилась. Началась она с того, что Барнс пришел с котенком Шэйки в кармане. Настроение у Барнса было ужасное. Котенок так нервировал его собаку, что она обмочила все углы. Он устал вытирать лужицы. Но Барнсу удалось найти милейшую пожилую даму на Парк-авеню, которая согласна взять Шэйки. У нее уже есть четыре кошки, пятая будет очень кстати.
Телекамера под потолком зашипела, и раздался голос Трэппа:
— О, э, Берк, не могли бы вы зайти ко мне в кабинет? И прихватите Ларри.
Барнс злобно взглянул на камеру.
— О’кей.
Он водрузил Шэйки на стол, а я перед нашим уходом закрыл дверь, чтобы он никуда не сбежал.
В дополнение к Герани, который неустанно охранял Трэппа, в креслах у его огромного стола сидели Шанк и Карлуччи.
— Детектив Шанк считает, что я, или мы, что-то от него скрываем, — сказал Трэпп Барнсу. — Если я что-нибудь и скрыл, то мне об этом ничего не известно.
Барнс сел.
— Почему вы думаете, что от вас скрывают какие-то сведения? — спросил он у Шанка.
— А почему вы занимались Джоном Уэсти? — вопросом на вопрос ответил Шанк.
Лицо Барнса начало краснеть.
— Вы устроили прослушивание моего телефона? Если да, я этого не потерплю.
Карлуччи едва заметно улыбнулся.
— Уэсти не имеет совершенно никакого отношения к этому делу, — продолжал Барнс. — Это касается другого клиента.
Трэпп встрепенулся.
— За три сотни в день вы могли бы не тратить времени, которое я купил, на других клиентов.
Шанк закатил свои зеленые глаза.
— Вы платите этим деятелям три сотни долларов в день?
— Не было ни слова о том, что вы покупаете сто процентов нашего времени, — заметил Барнс. — Собственно, вы получаете девяносто девять процентов.
Трэпп пожал плечами. Возможно, он думал, нельзя ли за этот процент вычитать у нас три доллара в день.