Послышался чей-то резкий голос:
— Да здравствует «Сейз Ком.»! Ура! — Кто-то бросил в этого человека жареную креветку. Тут же в воздухе стали носиться другие закуски с соответствующим звуковым сопровождением. У Трэппа рядом с ухом пролетело канапе с икрой. Я поймал сосиску, но решил ее не есть. У нее был потрепанный-вид.
— Прекратить! — закричал Трэпп. — Немедленно!
Постепенно стало стихать, люди успокаивались.
— Ну что за недоумки, — возмущенно проговорил Трэпп, оглядывая толпу. — Бросаетесь пищей! Да вы знаете, сколько стоит чистка такого ковра?
Стало совершенно тихо.
Фаррис шумно откашлялся.
— Так вы говорили, Хэм, о том, что все очень хорошо потрудились…
Трэпп уставился на Фарриса таким взглядом, будто тот гость с Венеры. Полное неузнавание. Потом до него дошло. Он оскалил зубы в улыбке и повернулся к служащим.
— Так вот, все вы прекрасно потрудились, и такие усилия всегда окупаются… — Он говорил еще довольно долго, но все молчали, будто воды в рот набрали. Они были послушными маленькими и не шумели, а Трэпп ждал аплодисментов.
Вдруг Байрон Оверлэнд громко зааплодировал, и все будто очнулись. Один за другим они ставили свои стаканы на пол, присоединяясь к аплодисментам.
— Бокал шампанского нашему лидеру! — прокричал кто-то.
Каррауэй, стоявший в эту минуту рядом с Фаррисом, взял бутылку шампанского и налил в бокал.
— Передайте мистеру Трэппу. — Он протянул бокал Биллу Смиту, а тот послал его по цепочке в том направлении, где стоял Трэпп. Он прошел много рук, из-за толпы я не всех разглядел, кто прикасался к нему. Я уверен, хотя и не на все сто, что краткое время бокал был у Байрона Оверлэнда. Трэппу бокал изящно подал Корфан Гринхаус.
Барнс выхватил бокал из руки Трэппа.
— Похоже, здесь какая-то мушка или еще что-то, — сказал он. — Ларри, может, нальешь Хэму свежий?
Я поспешил к бару, выбрал чистый сухой бокал и быстро наполнил его. Трэпп высоко поднял бокал и произнес несколько торжественных фраз.
Барнс сунул мне бокал, который Трэпп брал вначале. Я без излишней спешки протолкался через толпу и вышел в кухню.
В холодильнике я нашел пакет с молоком, опустошил его, ополоснул и аккуратно перелил в него шампанское. Мне показалось, что на дне бокала какой-то осадок. Я оторвал кусок бумажного полотенца и обернул бокал. Кто-то оставил бумажный пакет с пятью яблоками. Я положил яблоки на дно холодильника, а в мешок поместил пакет из-под молока и бокал. Для транспортировки в лабораторию сойдет.
В коридоре я наткнулся на Барнса и Карлуччи.
— Я это забираю, — сказал я Карлуччи.
— Сунь туда еще это, — велел мне Барнс, протягивая черный колпачок от авторучки. — Там как будто был какой-то белый порошок.
Мы с Карлуччи внимательно осмотрели колпачок. На конце был отчетливый белый рисунок, напоминавший шестиконечную звезду. Внутри, у края с одной стороны, прилипли белые крошки.
— Откуда это взялось? — спросил Карлуччи.
— С пола поднял, — просто ответил Барнс.
— Больше ничего нет?
Он покачал головой.
— У кого же ручка без колпачка? — проговорил я, ни к кому не обращаясь. Я бросил колпачок в мешок и отдал его Карлуччи. — Наверно, мне лучше всего вернуться к Оверлэнду, — сказал я.
— Не нужно, — удержал меня Барнс, доставая свой сигаретный блокнотик. — Трэпп ушел домой.
— А, тогда я тоже пошел. У меня встреча с информатором.
— Бель-бель, — догадался Барнс.
Когда мы устроились за столиком в небольшом итальянском ресторане, Изабель сказала:
— Все говорят, что ты легавый в штатском.
Это было ощутимым ударом. Я никак не ожидал, что кто-то подозревает нас с Барнсом в маскировке, а себя уже считал почти профессиональным рекламщиком.
— И еще говорят, что этот Беркли Барнс тоже легавый. Легавый — босс, — добавила она.
— Кто бы мог такое подумать? — произнес я.
— А я бы нисколько не удивилась, если ты и в самом деле оказался бы легавым. У тебя бывает что-то подлое в лице.
— Да?
— Ну конечно. Что же ты хочешь — такая работа портит человека.
Джон, хозяин ресторана, заметил нас и подошел.
— Друг мой, — сказал он, — что нового? — Хотя хорошо знал, что нового. Изабель. Он внимательно ее осмотрел.
— Изабель, это Джон Спумоне, хозяин заведения. А это Изабель Белл, Джон, и я хочу, чтобы ты ей кое-что объяснил.
Он просиял.
— Для мисс Белл я сделаю все что угодно.
— Она уверяет, что я легавый. Ты меня давно знаешь. Скажи ей, что я не легавый.
— Если Ларри примут в полицию, — громко проговорил Спумоне, — сразу уезжайте за границу. Преступность у нас и так высокая.