— Спасибо, — сказал я.
Он прошел мимо меня в находившийся рядом конференц-зал, сел там, закурил сигарету, а потом стал пить кофе.
Я смущенно покашлял и проговорил:
— Мисс… э… гм, сказала, что есть кофе.
Он злобно уставился на меня сквозь сигаретный дым.
— Это для меня новости, папаша. Но если вы хотите называть такую бурду кофе, я не стану спорить о семантике.
Я достал из шкафчика чашку и блюдце и налил себе кофе.
— Чем вы занимаетесь в «Сейз Ком.»? — поинтересовался я.
Некоторое время он смотрел на кофе, не отвечая. Может быть, он видел там свое отражение.
— Я творческий директор и старший вице-президент, — сказал он наконец, — и хорошо бы, если вы отстали, — мне подумать надо. У меня на уме только проблема собачьей пищи.
Вот так. Старший вице-президент.
Я вернулся в приемную — спросить, не хочет ли Барнс кофе. Он сказал, что нет.
— Если увидите мальчишку с грязными светлыми волосами до плеч, в зеленых брюках и золотистом свитере, — проговорил я, понизив голос, — обращайтесь с ним почтительно. Он творческий директор и старший вице-президент.
Барнс очень удивился.
— Сейчас начну выяснять, не относится ли он к Трэппу враждебно, — продолжал я.
— Может, у него есть декофеинизированный кофе? — сказал Барнс.
Я кивнул и пошел обратно в конференц-зал. Творческий директор старший вице-президент сидел на прежнем месте и смотрел в чашку.
— Я приступил здесь к работе как ассистент Фарриса, — сообщил я, протягивая руку. — Меня зовут Ларри Хоуп.
Он тихонько заворчал, обнажая клыки, потом резко гавкнул. А я и забыл, что он сосредоточен на проблеме собачьей пищи.
Я убрал руку в карман. Меня еще никогда не кусал человек, и я не хотел, чтобы это все-таки произошло.
— Этот Фаррис, он что из себя представляет? — спросил я.
Он ответил вполне вежливо:
— Отец Фаррис — о’кей. Трехмерный зануда, но человек порядочный.
— Вероятно, парадом командует Трэпп?
— От Трэппа исходят дурные флюиды, — ответил старший вице-президент, задумчиво ковыряя в носу.
— Да? Я думал, он капитан счастливого корабля.
— Он прыщик на прихотливом пальце судьбы.
Я кивнул.
— Вы его не выносите, да?
Он яростно зарычал, потом попытался укусить меня за ногу.
Я успел отскочить. Возвращаясь в приемную, я подумал, что к этому чудику придется искать какой-то особый подход.
— У него есть декофеинизированный? — сразу спросил Барнс.
— Не знаю. Он хотел меня укусить, пришлось уйти.
Барнс проигнорировал то, что счел глупой шуткой, и продолжал просматривать журнал по рекламному делу.
Фаррис появился примерно без четверти десять, улыбающийся и расслабленный. Барнс терпеть не может, когда его заставляют ждать. Он пробормотал в ответ на жизнерадостное приветствие Фарриса что-то невнятное.
— Сейчас я уберу свое пальто, — сказал Фаррис, — и мы временно устроим вас обоих в кабинете Хэма. Вы сможете познакомиться со всеми с помощью телевидения.
Барнс презрительно фыркнул.
Когда Фаррис вернулся, мы последовали за ним в кабинет Трэппа. Там было темно, только с террасы, где неплотно сходились шторы, пробивалась полоска света. Фаррис включил свет и сразу отшатнулся.
— Боже мой, Хэма застрелили! — сказал он.
Я знаком с пулевыми ранениями, но увиденное произвело впечатление даже на меня. Хэм сидел в кресле, лицо его было сплошной маской из крови и осколков кости. Очевидно, пуля, попав в затылок, прошла насквозь, оставив выходной кратер.
Барнс подошел к столу Трэппа и стал внимательно рассматривать безжизненную фигуру. Я сел на подлокотник одного из кресел и отвел глаза. Теперь пусть этим занимается полиция.
— Это не Трэпп, — заявил Барнс, выпрямляясь.
Фаррис, очень бледный, стоял с чуть приоткрытым ртом.
— Не Трэпп?
— Нет. Он примерно такого же роста, но, мне кажется, футов на двадцать — двадцать пять тяжелее Трэппа. К тому же у Трэппа пальцы длинные и тонкие. А у этого короткие и пухлые.
— К-к-к-то же это может быть? — пробормотал Фаррис. Я боялся, что он хлопнется в обморок.
Барнс пожал плечами. Он пошел к двери, взяв Фарриса под руку.
— Понятия не имею, — сказал он, — но вам сейчас надо позвонить по другому телефону в полицию. А Ларри останется присмотреть, чтобы никто не заходил.
Ну конечно. Оставим Ларри с трупом. Я отвернулся от фигуры в кресле и стал ждать. На всякий случай я разжевал несколько таблеток желюзила, предназначенных для Барнса. Я тоже не совсем бесчувственный.