После очередного резкого поворота я увидел вдали, справа, несколько сбившихся в кучу низких строений, где в одном из окон мерцал свет. Я снял ногу с педали газа и решил остановиться и спросить дорогу. Но потом, сам не знаю почему, передумал и поехал дальше. Кажется, я решил, что в случае необходимости всегда смогу вернуться, а может быть, надеялся встретить другую ферму и спросить дорогу там.
Так оно и случилось. Не проехал я и мили, как увидел другую ферму — кучку прилепившихся к холму низких строений с одним освещенным окошком, которая показалась мне точной копией первой.
Окно отвлекло на миг мое внимание, и когда я вновь взглянул на дорогу, то увидел, что по ней прямо на меня что-то мчится. На какие-то доли секунды я, похоже, просто окаменел — мой мозг отказывался верить чувствам, которые говорили, что передо мной динозавр.
Я мало что смыслю в динозаврах, да и не горю особым желанием расширить свои познания — на свете есть много другого, более интересного. Но однажды, несколько лет назад, я провел летом неделю в Монтане с группой палеонтологов, которые с большим энтузиазмом и рвением вели там раскопки, вскрывая то, что они называли пластом окаменелостей, и вытаскивая на свет один только Бог знает что, связанное с событиями, происходившими шестьдесят миллионов лет назад. Однажды они выкопали почти полностью сохранившийся скелет трицератопса, и хотя это была не ахти какая находка (останки этого рогатого ящера встречаются довольно часто), она привела всех в неописуемый восторг, так как именно этот трицератопс в чем-то, что было ясно только специалистам, существенно отличался от своих ранее найденных собратьев.
И такой вот трицератопс, но только во плоти, мчался сейчас по дороге. Его голова была опущена, и я отчетливо видел широкий загривок и два массивных рога, направленных прямо на меня. Он приближался довольно быстро, и вскоре его огромная туша, казалось, заполнила собой всю дорогу. Было ясно, что удар, нанесенный таким бычком, превратит мою машину в лепешку.
Понимая, что надо что-то делать, хотя и не зная толком что, я резко повернул руль. Может быть, я надеялся избежать удара, въехав на холм, а может быть, хотел развернуть машину и спастись бегством.
Машину занесло. Выхватив из темноты густой кустарник и нагромождение камней, свет фар остановился на склоне холма. Я потерял из виду динозавра и каждую секунду теперь ожидал его сокрушительного удара.
Задними колесами машина увязла в канаве, а передними — дорога была очень узкой — въехала на холм, так что сейчас она стояла накренившись, и сквозь ветровое стекло я мог смотреть только вверх. Мотор заглох, а свет фар стал тусклым. Оставаться здесь, посреди дороги, являя собой отличную мишень, и ждать до утра старину трицератопса было бы безумием.
Я не стал ждать. Распахнув дверцу, я вывалился из машины и, то и дело натыкаясь на кусты и ударяясь о валуны, начал карабкаться по склону. Каждую секунду я ожидал услышать позади себя треск ломаемой машины, но его не было.
Я споткнулся о камень и упал за куст, сильно исцарапав лицо и руки. А внизу, на дороге, по-прежнему царила тишина. Это показалось мне весьма странным. Трицератопс, даже если бы он передвигался шагом, должен был уже давно добраться до машины.
Я выбрался из куста и, присев на корточки, взглянул вниз. Свет фар, отражаясь от склона, слабо освещал дорогу самое большее на сто футов. Я не увидел трицератопса — дорога была пустынна. Но все-таки он должен был находиться где-то поблизости, я был уверен в этом. Я не мог ошибиться, так как видел его вполне отчетливо. Должно быть, подумал я, он притаился в темноте и сейчас поджидает меня, но в следующую же секунду мысль о прячущемся где-то трицератопсе показалась мне полнейшим абсурдом. Такое мощное животное просто не умело таиться.
Скорчившись, я сидел на холме и трясся от страха. Вдали, где-то среди холмов, бушевала гроза, и прохладный ночной воздух был наполнен ароматом цветущих яблонь.
Это просто смешно, думал я, стараясь призвать себе на помощь здравый смысл. Никакого динозавра не было и не могло быть, во всяком случае, здесь, среди знакомых мне с детства холмов, в двадцати милях от Пайлот-Ноба, моего родного городка. Скорее всего он мне просто померещился, я что-то увидел и решил, что это динозавр.
Однако обращение к здравому смыслу не помогало. Я совершенно точно знал, что я видел, так как в своем воображении мог по-прежнему ясно представить себе это огромное животное с его широким загривком и глазами, сверкавшими в свете фар как раскаленные угли. Хотя я и не понимал, что происходит, и у меня не было никакой возможности рационально объяснить появление рогатого ящера на проселочной дороге через шестьдесят миллионов лет после того, как вымер последний трицератопс, я не мог убедить себя, что все это мне привиделось.