— Я не пью…
Я допил свое виски, расплатился с барменом и вышел. В следующий момент позади меня погас свет и появился бармен. Он закрыл дверь и начал спускаться, но на последней ступени, споткнувшись обо что-то, чуть не упал. Наклонившись, он поднял бейсбольную биту.
— Черт побери этих ребят. После ужина они опять играли здесь, и, видно, кто-то забыл ее забрать.
С раздражением он бросил биту на скамейку у бара.
— Я не вижу вашей машины, — сказал он.
— Я без машины.
— Но вы говорили…
— Знаю. Но если бы я сказал вам, что я здесь без машины, мне пришлось бы давать какие-то объяснения, а я спешил позвонить.
Он взглянул на меня и покачал головой, явно не зная, как отнестись к человеку, который появился невесть откуда, да еще без машины.
— Я приплыл на каноэ и привязал его у пристани.
— И что же вы собираетесь сейчас делать? — спросил бармен.
— Останусь здесь. Я поджидаю друга.
— Того, кому вы звонили?
— Да, — ответил я.
— Ну что же, спокойной ночи, — произнес бармен. — Надеюсь, вам не придется ждать слишком долго.
Он направился вниз по улице, очевидно, домой, но несколько раз замедлял свой шаг и оборачивался, чтобы взглянуть на меня.
ГЛАВА 12
Где-то в лесу, на берегу реки, глухо ухнул филин. В воздухе повеяло прохладой, и я поднял воротник рубашки, чтобы хоть немного защитить себя от холода. Откуда-то вынырнул бродячий кот. Он крадучись шел по улице, но, увидев меня, бросился в сторону и пропал в темноте между домами.
С уходом бармена Вудмэн, казалось, вымер. Сейчас, когда у меня было время рассмотреть его получше, я заметил, что все здесь пришло в полный упадок. Городок явно умирал. Асфальт во многих местах потрескался, и сквозь трещины проросла трава. Дома тоже были отмечены печатью времени, их явно давно не ремонтировали, и вся краска на стенах облупилась и сошла. Архитектура зданий, если, конечно, их форма заслуживала такого громкого названия, относилась скорее всего к прошлому столетию. Когда-то здесь, вероятно, кипела жизнь, город был молод и полон надежд. Очевидно, в те дни существовал какой-то важный экономический фактор, который и обусловил возникновение и процветание городка. И этим фактором, я знал, была река, основной торговый канал того времени. Производимую здесь продукцию свозили на пристань и грузили на пароходы, которые также доставляли сюда товары, нужные местным жителям. Но с тех пор прошло много лет, река утратила свою экономическую роль и вновь стала тем, чем была до прихода сюда человека. Железная дорога и автострады, а также проносящиеся над ней самолеты лишили реку значения, приобретенного ею в прошлом столетии, оставив за ней только то назначение, которое с самого начала было отведено ей в окружающей природе.
И сейчас Вудмэн стоял тихий и заброшенный, такая же заводь в потоке жизни, как и те речные заводи, которые нередко встречаются рядом с бурным водяным течением. Когда-то, вероятно, процветавший, городок теперь пришел в полный упадок. Однако он все еще держался. Он был домом для людей, которые, подобно ему, утратили всякую связь с остальным миром. Маленькие городки, очевидно, задремали, отстали, и сегодня их, возможно, уже не очень-то интересовал внешний мир и живущие в нем другие люди. Они сохранили, а может быть, и создали свой собственный крошечный мирок, который принадлежал им и которому, в свою очередь, принадлежали они.
Я понял, что все это, по существу, не имело сейчас никакого значения, как и сам городок. А жаль, подумал я, ведь сегодня только в таких вот маленьких, забытых всеми городках и можно еще встретить такие редкие человеческие качества, как доброта и сострадание, — ценности, в которых очень нуждался мир, их почти утративший.
Здесь, в этих маленьких городках, людям все еще казалось, что они слышат вой волков-оборотней, тогда как остальной мир боялся услышать более страшный вой летящей на них ядерной смерти. И если выбирать из этих двух звуков, вой стаи волков-оборотней любому показался бы более нормальным, ведь если провинциализм этих маленьких городков считать сумасшествием, то это было легкое, даже в чем-то приятное помешательство, чего не скажешь о сумасшествии остального мира.
Кэти должна была скоро появиться. Я на это, во всяком случае, надеялся. Она обещала заехать за мной, но, поразмыслив, могла и передумать. Я сам, помнится, серьезно сомневался в реальности того, о чем писал мой друг, хотя у меня в то время было больше оснований поверить ему, чем сегодня у Кэти.
Но что же мне делать, если она не появится? Может быть, вернуться в Пайлот-Ноб, собрать вещи и отправиться в Вашингтон? Вряд ли, однако, это принесет какую-то пользу. Куда я там мог обратиться — в ФБР? ЦРУ? И к кому? Мне нужен был человек, который не отмахнулся бы от всего этого, как от бреда сумасшедшего, а внимательно выслушал меня.