Тайгачев несколько раз полной грудью вдохнул и выдохнул воздух, всхлипнув, произнес:
— Какие у нее грехи?.. Девушкой была… Но прозрение в ту осень, действительно, наступило… Мы две недели не расставались. И в перерывах между любовью — говорили, говорили… И я ей сказал: «Все! Эпоха наивного романтизма и подпольного капитализма завершилась. Теперь поэзия никому не нужна. Ты хорошо разбираешься в литературе. Открывай свое издательство. Я помогу…» И у нее дело пошло. Сначала выпустила серию романов «История женских страстей». Они мгновенно раскупались. Наши сентиментальные бабы заливали страницы слезами… Так появился первоначальный капитал. Маша даже вернула мне долг. Я не хотел брать, но для нее это, видимо, был принципиальный момент. Она стала полностью материально независимой от меня. И просто любила…
— А вы?
— Я тоже был к ней очень привязан. Но я не могу жить с одной женщиной…
— Почему?
— Потому что люблю ягоды разных сортов, — чеканя каждое слово, произнес Тайгачев.
Махорин задумался. Он был холост… Девушки почему-то обходили его своим вниманием. К тому же сильно выматывала работа. Для похоти нужна праздность. А чувства?.. Они дремали где-то в глубине души… И тоскливо стало Сашке…
— Вам ее жалко? — спросил Махорин.
— Все там будем, — холодно ответил Тайгачев.
4
Следователь еще раз окинул взглядом свои записи и, обращаясь к адвокату, сказал:
— Все его враги? Ты что, Коля, обалдел? Хочешь, чтобы я эту шайку проверял? Да у меня на это жизни не хватит!
Сидоров усмехнулся и произнес:
— Намек я твой понял. Будет у тебя круглосуточная персональная охрана. Автомобиль, деньги… Отряд бравых молодцов — на побегушках… Что тебе еще надо?
— Ничего! — взвился Панков. — Не втягивай меня в эту историю! Как ты представляешь такую работу? Эти господа-товарищи… — следователь постучал ручкой по листу бумаги, — сами на мокрое дело не пойдут. У каждого наверняка железное алиби. Значит, кого-то нанимали… Дайте хоть за ниточку уцепиться. Постой, весной, кажется, на Тайгачева покушение было. Машину обстреляли, гранату бросили… Вы выяснили, чьи это происки?
Адвокат снова ехидно усмехнулся.
— Тебе как своему человеку по секрету скажу: ложный ход. Это домашняя заготовка, чтобы во время предвыборной кампании внимание к шефу привлечь.
— Да пошли вы!.. — следователь замахнулся и чуть не стукнул карлика кулаком по темени. — Вы же сами бандиты… Может, вы и это убийство подстроили. А я должен отвлекающий маневр осуществлять…
Из коридора донеслась какая-то возня. Открылась дверь, заглянул участковый:
— Иван Петрович, патологоанатом звонит. Возьмите трубочку…
Панков подошел к параллельному телефону. Внимательно выслушал сообщение и только в конце подвел итог:
— Ясно! Спасибо за оперативность. — Потом выразительно глянул на адвоката, зло сказал: — Так вот, Сидоров. Убийство произошло приблизительно в шесть часов утра. А еще гражданка Малютина была на третьем месяце беременности. Что теперь запоешь?
Казалось, карлик впервые растерялся.
— Точно? Не блефуешь?
— Завтра можешь ознакомиться с актом судебно-медицинской экспертизы.
— Неужели он и мне не сказал правду? — пробормотал адвокат. — Нет. Не верю. Тут что-то не так…
— Вот и разбирайся сам со своим хозяином, кто из вас кого за нос водит. — Панков выглянул в коридор и зычно крикнул: — Махорин, веди подозреваемого сюда!
Тайгачев так и зашел с дымящейся сигаретой, за ним топал смущенный Сашка.
— Алексей Казимирович, — не скрывая ехидства, начал следователь, — вы знали, что гражданка Малютина ждала ребенка?
— Да, — сухо кивнул бизнесмен.
— А от кого?
— Надо полагать, от меня.
— Она пыталась как-то узаконить ваши отношения?
— Да. Маша хотела, чтобы мы поженились.
— А вы?..
— А я ответил, что не могу жениться на всех женщинах, которых любил.
— А она?
— Сказала, сделает аборт.
— И…
— Полагаю, выполнила свое обещание.
— Алексей Казимирович, я, видимо, не новость вам сообщаю. Однако, официально должен довести до вашего сведения. В ходе следствия установлено: этот выстрел убил два живых существа.