Глаза мистера Вули так злобно блестели, что при его приближении двое молодых людей подняли руки, думая, что он грабитель. Но мистер Вули прошел мимо, удивляясь — что это они стоят в такой странной позе. Впрочем, диковатая поза более чем соответствовала этой ночи, когда, если уж законы природы начали понемногу нарушаться, могло произойти еще многое… Мистер Вули издалека увидел, что ворота подъездной дорожки к его дому открыты, и заспешил к ним. Из-за дерева выскочил полицейский. Он схватил мистера Вули за плечо так яростно, что с того слетела шляпа.
— Ну-ну, — проговорил полицейский, — ну-ну, и куда же ты собрался? — Тут он узнал мистера Вули. Сразу отпустив его, он заготовленные удары заменил вежливыми словами: — О, мистер Вули. Извините меня, сэр. Прекрасная ночь, не так ли?
— Вовсе нет, — буркнул мистер Вули.
— Вышли прогуляться, ха-ха?
— А вам бы только придираться, ха-ха? — Он заметил, что у полицейского в руке. — Сотрудник Коннолли, что это вы размахиваете револьвером посреди ночи? Вы охотитесь?
— Да, сэр, в некотором смысле.
— Что? На фазанов? С револьвером?
— Нет, сэр, не на фазанов.
— Вы трезвы?
— Я считал себя трезвым, сэр.
— Как это — считали? — возмутился мистер Вули. — Объяснитесь, иначе я сделаю так, что вас уволят со службы.
— Ну, я считал себя трезвым, сэр, пока не увидел то, что я увидел. Я шел по этой улице и случайно посмотрел на стену вашего дома. А там… а там… я даже вытащил револьвер…
— Что там было? Что?
— Там была женщина, сэр, она медленно карабкалась по стене вниз, вниз, вниз… и она, сэр… она была совсем голая, сэр!
Полицейский умолк.
— Ну, Коннолли, продолжайте! — поторопил его мистер Вули.
— В руке у меня был револьвер, я уже докладывал об этом…
— Ну, ну!
— Но я сказал себе: «Ты пьян, Коннолли, не стреляй». Потом я возразил себе: «Ты два дня не прикасался губами к кружке с пивом». Но стрелять я все равно не стал, потому что вдруг это был лунный луч? — Он опять помолчал. — Но то был не лунный луч, сэр. Нет, нет, нет, — упрямо проговорил полицейский, — поэтому я притаился, ожидая, вдруг кто появится, — и схватил вас, мистер Вули.
— Очень странно, Коннолли, очень странно, да. Стреляете по лунным лучам, разговариваете с собой. Но не беспокойтесь, я не скажу ни слова об этом, ни слова.
— О, спасибо, мистер Вули. Добрый вечер.
— Доброй ночи.
Мистер Вули двинулся по своей подъездной дорожке, но в дом не вошел, а обогнул его, намереваясь вначале осмотреть лужайку и сараи, а потом уж ложиться спать.
Дикий зверь, вылетевший из тьмы с жутким воем, сбил его с ног у бассейна с фонтаном, но это оказался всего лишь Ред, сеттер Свенсона. Узнав мистера Вули, Ред начал лизать ему лицо. Мистер Вули поднялся, переводя дыхание, и пошел дальше, теперь больше прежнего уверенный, что нормальный, достойный, преуспевающий гражданин Уорбертона должен вести себя нормально — распорядок дня, машины с шофером, жены, которые по ночам мирно лежат в постели…
— Милая собачка, — пробормотал мистер Вули.
— Вегетарианец, — зевнул сеттер. — Законченный.
По крайней мере, так истолковал бы его зевок любой, кто разбирается в собаках. Потеряв интерес, Ред вернулся в свою конуру.
Мистер Вули отряхнул пыль с брюк. В это мгновение из-за конюшен, где находились курятники, донесся вопль курицы. Предсмертный вопль.
У мистера Вули ноги сразу стали не то ватными, не то макаронными, он и сам бы не смог сказать точно, когда в поисках неизвестного вора обшаривал выпученными глазами темноту. Ему не хотелось туда идти. Ему хотелось, чтобы туда пошел Свенсон. Но Свенсон, разумеется, крепко спал. Как и его никчемный сеттер. Рамми медленно переступала с ноги на ногу в своем стойле, но что могла сделать Рамми? Мистер Вули несколько раз и настойчиво сказал себе, что в курятник забралось какое-то дикое животное, лиса, может быть, или ласка, в любом случае, животное маленькое и боязливое. Подволакивая ноги, он пошел в сторону курятника. Домики стояли в темноте. Из них доносилось приглушенное кудахтанье — куры разговаривали. Визит был нанесен, как решил мистер Вули, в первый курятник, где жили кохинхины. Куры — перья у них были еще взъерошены от страха — внимательно смотрели на него в свете электролампочки, освещавшей ряды насестов. На цементном полу лежало петушиное перо, и мистер Вули стал оглядываться: где же сам петух? Его не было. Правил он здесь один, все остальные были куры, одна из которых, надо полагать, и испустила этот душераздирающий крик, увидев, как напали на главное существо во вселенной…