— Существуют ли законы, относящиеся к действиям, направленным против природы? — спросил мистер Вули с очень серьезным видом.
— Да, конечно, — эксгибиционизм, садизм, каннибализм, инцест…
— Нет, нет, — мистер Вули нетерпеливо тряхнул головой. — Фу. Это все пустячные отклонения, естественные, как цветы весной — по сравнению…
— По сравнению с чем? — осведомился начальник полиции. Боже мой, подумал он, на чем же попался этот маленький человечек или его новая жена?
— Неужели нет законов против преступления, которые подрывают естественный закон, закон природы?
— А, — воскликнул начальник полиции, учительским жестом сплетая длинные пальцы, — закон природы! Полагаю, вы имеете в виду черную магию? Ведьмовство?
— Совершенно верно.
— О да, такие законы существуют! — Уильямс был рад поговорить на знакомую тему. — Надо сказать, я интересовался историей вопроса. В Уорбертоне есть свои законы, специально для этих случаев, и они сохраняют свою силу по сей день. Уорбертон никогда не доходил до крайностей, которыми прославился, например, Сэйлем и некоторые другие города, где в семнадцатом веке любили охотиться на ведьм. Однако и у нас нескольких утопили, одну повесили, а еще одну побили камнями, от чего она и умерла…
— Правильно сделали, — одобрил мистер Вули своим лучшим ораторским голосом. — Честный, американский способ борьбы с этой заразой! Так вот, я хочу, чтобы вы как начальник полиции выдали ордер на арест.
— Арест кого?
— Ведьмы.
— Какой ведьмы? — очень серьезным тоном спросил Уильямс.
— Моей жены, разумеется, — сухо ответил мистер Вули.
Начальник полиции задумался. Первое, что пришло ему в голову, — мистер Вули сошел с ума. Однако он решил не спорить с беднягой, а, напротив, пролить ему на душу какой-нибудь утешительный бальзам.
— Она практикующая ведьма? — спросил он у мистера Вули.
— Н-ну…
— Поясняю. Она делает на этом деньги?
— Она сделала меня, — просто ответил Вули.
Начальник полиции Уильямс вздохнул, разглядывая свои учительские руки.
— Предлагала ли она когда-либо научить, за деньги, колдовству или выполнению определенных сверхъестественных вмешательств, например, парализации челюстей свекрови, соблазнению молодой кинозвезды одиноким юношей-лифтером с прыщами по всему лицу? Предсказывает ли она судьбу за деньги либо другое вознаграждение, продает ли любовные приворотные зелья, подряжается ли устроить нуждающимся мерзавцам личную аудиенцию у самого Дьявола?
— Нет, насколько мне известно, — ответил мистер Вули.
— Тогда почему вы думаете, что ваша жена прибегает к помощи темных сил? Это мой вопрос. Проясните свою позицию.
— Хорошо, — кивнул мистер Вули. Он стал ходить по кабинету туда-сюда, нервно сжав руки перед собою. — Но я попрошу вас не прерывать и не примешивать фиктивных лиц, таких, как юный лифтер с ужасными прыщами, договорились? Это нас только запутает. Итак…
Мистер Вули подробно описал пожар в отеле «Монро» и все последующие события, закончив жуткой сценой в ванной комнате.
Начальник полиции выслушал его в почтительном молчании. Потом начал суммировать дело.
— Сгорает отель «Монро», — негромко проговорил он. — Но у нее даже ожогов нет. Хорошо. Она падает сквозь крону дерева и остается без царапины. — В таком же суховатом тоне он перечислил все ее странности и странные действия. То, как она «заколдовала» пальцы Бетти и девушка стала все печатать наоборот, пожар в коттедже Бетти, лазание по стенам, убийство чистокровного кохинхинского петуха…
— Никакой закон не запрещает пользоваться кампсисом укореняющимся, если он, так сказать, укоренился на вашей земле. — Голос Уильямса звучал с мягкой укоризной. Столь же логично начальник полиции разделался с остальными обвинениями. — Нет доказательств, что пожары устроила она, совершенно никаких доказательств. Что же до несостоятельности Бетти как секретарши… Тут Джордж Уильямс едко усмехнулся. — В таком деле присяжные будут полностью на стороне жены. Они скажут — если она плохая секретарша, зачем вы ее наняли? В чем она хорошая?
На мистера Вули, однако же, его слова не произвели впечатления.
— Но, Джордж, этот ужасный случай с петухом ночью… Она ведь совершила ритуал, о котором все наслышаны. На этом мы ее и возьмем!