— Сюда, мадам.
Они завернули в нечто вроде коридора, и Элис открыла одну из узких дверей. В комнатушке за дверью мистер Вули увидел единственную дверь и табуретку, пахло там чем-то антисептическим.
— Вначале, — объявила Элис, — мы устроим вас в электрическую кабину, потом поставим клизму. После душа вы поспите, а завтра будете прекрасно себя чувствовать. Помочь мадам раздеться?
У мистера Вули наконец прорезался голос.
— Нет, — отчетливо произнес он.
— Я налажу кабинет. — Элис вышла.
Кабинет был одним из нескольких, которые располагались в коридоре неподалеку от двери мистера Вули. Он разделся до трусов, сразу же обернулся выданной ему полосой махровой ткани, подбежал к кабине и плюхнулся в нее, а стенки постарался сомкнуть вокруг себя. В крыше кабины была круглая дырка для головы. Внутри находились электрические шары и мягкая табуретка. Сидеть на ней было неприятно из-за раненых ягодиц — но мистер Вули сидел. Его вполне устраивало, что кабина скрывает от всех, к какому полу он принадлежит…
Из тумана появилась Элис, она подвернула термостат. Потом сделала нечто странное. Она отскочила назад и воскликнула:
— Но, мадам!
Мистер Вули уставился на нее сквозь свою черную вуаль. Видна была только его голова — как на тарелке. Но голову-то украшала шляпа с длинными завитыми перьями, а поверх всего свисала вуаль. Странное зрелище — голова сама по себе, без туловища, да еще с такими…
— Но, мадам!
— Что? — спросил мистер Вули, хотя прекрасно знал, о чем речь.
— Ваша шляпа, ваша вуаль! Позвольте, я помогу вам их снять.
— Спасибо, — проговорил мистер Вули, — но — нет.
— Нет?!
— Нет! Я всегда ношу шляпу и вуаль. Даже в постели не расстаюсь с ней.
Элис огляделась по сторонам, будто в поисках поддержки в своих намерениях освободить голову мистера Вули от шляпы и вуали. Мистеру Вули стало страшно. Он не знал, что делать. И даже молиться не мог. Но Бог, который благосклонно относится к детям, дуракам и пьяным, сниспослал ему озарение. Идею. Мистер Вули прошептал:
— Элис… — а когда она приблизила свое розовое ушко к его завуаленному рту, объяснил: — Я не могу снять вуаль… у меня нет носа.
— О!
— Да, — продолжал шептать мистер Вули, — его оторвало взрывом. Осталась только дырка там, где раньше был нос. Вообще-то у меня есть целлулоидный, но он потерялся в баре. Мне так стыдно!
— О! — Элис испуганно отшатнулась, а потом совсем убежала. При этом первом движении она нечаянно передвинула термостат на очень высокую температуру — и не заметила этого.
Мистеру Вули становилось все жарче и жарче. К этим мучениям постепенно прибавились и чисто внутренние: он печально думал о том, что слишком уж много несчастий постигло его за последнее время. Однако он неуклонно приближался к трезвому состоянию, и в его голову стали проникать мысли женщин. О, что это были за мысли!..
Особенно ему досаждала молодая женщина, сидевшая на скамье совсем недалеко. Она относилась к тем, кто прикрывал бедра, грудь оставляя открытой. Мистер Вули как мог отгораживался от ее мыслей, но вдруг встрепенулся, услышав с той стороны натуральный голос, хотя и приглушенный расстоянием.
— О, да это Бетти Джексон! Кого это ты ищешь с таким озабоченным видом? Не своего босса, я думаю, он-то уж вряд ли здесь может оказаться.
— Тетю свою ищу, она маленькая, волосы рыжие, носит очки.
— Нет, дорогуша, не видела я твою тетю.
Бетти, сделав два-три шага, показалась из-за выступа стены. Она огляделась по сторонам, на глаза ей попалась жуткая голова мистера Вули в шляпе и вуали, и у нее вырвался пронзительный крик — Бетти не успела заглушить его, прижав руку к губам. На крик сбежалась дюжина женщин. С расстояния они разглядывали мистера Вули, являвшего собою трудноописуемое зрелище. Одна из женщин громко возмущалась:
— Я хожу сюда лечить нервы. Ну, больше я не приду. Да я на них в суд подам. У меня теперь нервы совсем расстроятся. Вызовите менеджера! Вызовите полицию! Вызовите кого-нибудь!
Мистер Вули мог лишь безмолвно отвечать взглядом на их взгляды. Тем временем он сваривался заживо — как омар, например. Он и чувствовал себя омаром, омаром в блондинистом парике, шляпе с извитыми зелеными перьями и черной вуали.
Наконец мистер Вули не выдержал и взорвался. Почти в буквальном смысле. Он излил на этих проклятых кур поток самой дикой ругани. Но куры его даже не услышали, ибо кудахтали громко и безостановочно. Тогда, забыв от ярости, что здесь присутствует его милая и чувствительная Бетти Джексон, мистер Вули освободил нижнюю часть лица от вуали, потерев подбородок о крышку, и показал женщинам язык. Как ни странно, это испугало их больше всего, и сразу вокруг распространилась тишина.