Вернувшись домой, я нашел компьютер в полной исправности. Он продолжал накапливать информацию и совершенствоваться в решении сложнейших логических и алогических задач. Я усмехнулся: о моем увлечении Он еще ничего не знал и не мог построить в своем кибернетическом мозгу никаких ассоциативных связей.
Несколько дней Он мне не мешал. Но когда я заговорил с ним по-дружески, как в былое время, Он обрушил на меня лавину критических замечаний и назидательных лекций. Он стал совсем другим. Он просто подавлял меня своим интеллектом, я ощущал это даже во сне, однако ничего не мог с ним поделать. Выключить Его — вот единственное радикальное средство, которое могло бы навсегда избавить меня от тирании механического гения. Но я решил воспользоваться этим средством лишь в самом крайнем случае.
А компьютер продолжал неистовствовать… Каждый вечер Он твердил о несовершенстве человеческого мозга и в пику мне выкладывал сведения из таких сложнейших областей науки, как квантовая механика, биполярная математика, кибернетика наследственности и астробиология. Он уверял, что Ему ничего не стоит рассчитать на десять лет вперед бюджет десятка стран со всеми дальнейшими изменениями в их экономической и культурной жизни, что он может сочинять стихи любым размером — от гомеровского гекзаметра до современных верлибров и какую угодно музыку — диссонансную и атональную, как у самых сумасбродных композиторов нашего века, или же такую, как у Моцарта и Чайковского, а написать целые тома не хуже Овидия, Шекспира, Льва Толстого для него уж и вовсе плевое дело… Он предложил мне подключиться к моему «интеллектуальному полю», используя мои биотоки, вызвать к себе соответствующее магнитнобиокибернетическое отражение и таким образом смоделировать работу всей моей психики (плосковатой и серой, по Его выражению), стать моим вторым «я».
— Подключи меня, — говорил Он, — и скоро ты обогатишься моими познаниями и не будешь отличать себя от меня. Ну как, начнем?
Я затрепетал от негодования и отказался наотрез, хотя чувствовал, что частично Он уже проник в мое управляемое сознание, а может быть, и в неуправляемое подсознание.
Мой отказ он воспринял иронически.
— Ладно, подождем пока, — снизошел Он. — Для такого напряжения ума ты еще не готов. Давай я выделю в своей памяти небольшую зону и смоделирую тебе собеседника, отвечающего убогому твоему интеллектуальному уровню. Этот собеседник легко удовлетворит твои примитивные умственные запросы, и ты сможешь обучаться в приемлемом для тебя невысоком темпе.
Он приставал ко мне с несокрушимой настойчивостью. Он стал просто невозможен, явно издеваясь надо мной. Он давно говорил мне «ты» и, если бы мог, покровительственно похлопывал бы меня по плечу.
Я терпел. Не знаю, чем бы закончилась эта кибернетическая интервенция, если бы не она, гордая курортная недотрога, презревшая мой влюбленный лепет и все еще поджидавшая своего сверхинтеллектуала. Она все-таки позвонила со скуки.
Меня в тот вечер не было дома, и к телефону подключился компьютер. Как я узнал впоследствии, Он, говоря от моего имени, ошеломил и восхитил молодую особу своими грандиозными познаниями в разнообразных областях науки, в политике, экономике, истории, литературе и искусстве. Она решила, что на курорте я намеренно не проявлял своей эрудиции, проверяя ее интеллектуальные запросы. Словом, она растаяла и смиренно попросила разрешения звонить еще. Он снисходительно разрешил ей, но (коварный механизм!) мгновенно вычислил и назначил ей время, когда меня не бывало у телефона.
Итак, он резвился за моей спиной, хорохорясь перед девушкой, в которую я был почти влюблен, насколько мне позволял это мой сдержанный обстоятельный характер. Он подавлял, раздразнивал, доводил до исступления и ввергал в депрессию эту стройную куколку с немного вывихнутыми мозгами. Он ее покорил и обольстил по телефону. Он разрушил до основания все ее непомерные и предвзятые требования, он убедил ее в том, что она полное умственное ничтожество по сравнению с Ним, то есть, как она полагала, со мной.
Наконец, совершенно потрясенная, строптивая девица взмолилась о свидании. Механический обольститель вынужден был рассказать мне обо всем. Потом, выслушав мои взволнованные восклицания, Он сделал какие-то сложные выкладки и торжественно предложил позвонить ей от моего имени и навсегда ее отвадить.