— Кто это? — раздался ее голос в ответ на стук. Голос ему не понравился, он услышал в его звуках что-то кошачье, очень высокое, с подголоском скрипичной струны. Нет, не понравился ему голос, но, как и ночью в постели, мысль об этой девушке заставила его сердце биться сильнее, а колени задрожали.
— Это я, — пискнул он, вместо того чтобы сказать «мистер Вули» или еще что-нибудь разумное.
— О, — вздохнула она, — входите, входите.
Большинство женщин смотрятся лучше в постели, чем где бы то ни было. Главная причина этого заключается в том, что в постели они — по крайней мере для случайного посетителя — почти целиком закрыты. А другая причина в том, что волосы кажутся обильнее, пышнее, если они рассыпаны по подушке. Более того, будь они хоть цвета пыли, на фоне белой подушки какой-никакой эффект получается, обязательно… К тому же самая бесформенная из женщин и та умеет лежать на спине достаточно грациозно, не хуже любой другой. Это у женщин природный талант.
Но когда у женщины роскошные черные волосы с блеском и чуть раскосые глаза, полуприкрытые, зрачки светятся желтым в тени, рот кривится в кошачьей улыбке, безрадостной, как у кошки, жестокой и страстной, маленькие зубки сверкают и тянется рука, белая как снег…
— Ах, мистер Вули, вы пришли!
Он сжал кончики ее пальцев в своих и едва заметно поклонился от пояса. Формальность, решил он, вот чего следует придерживаться в этой встрече, холодной формальности, и еще нужно с достоинством воспитанного человека избегать упоминаний о вчерашних событиях.
— Мисс Брум, я полагаю?
Она изумленно уставилась на него. Будь мистер Вули наблюдателен, он бы заметил по напряженности ее бровей, что она не только потрясена и рассержена.
Голос ее звучал сейчас очень ровно, с очень едкими интонациями, так умеют говорить английские аристократки.
— Ну, будь я проклята.
— Прошу прощения?
Она помолчала.
— Не угодно ли… присесть?
— Благодарю вас. — Он сел на краешек стула с прямой спинкой. Комнатка была узкая. Вули по необходимости оказался совсем рядом с кроватью. Маленькая черная головка на белой подушке повернулась к нему.
— Могу я представиться? Т. Уоллес Вули.
— Можете ли вы представиться? Почему нет? Здравствуйте. — Она коснулась его щеки, и он вздрогнул, вспомнив то опаляющее пламя. — А нам обязательно… быть такими формальными? Ведь что ни говори, я обязана вам своей жизнью. Она ваша, мистер Вули. Я ваша. А вы пришли сюда и смотрите на меня холодно, как президент банка на неугодного клиента. Не этого я ожидала. В глазах всего Уорбертона кто я сейчас?
Мысли его смешались. Слышался шепоток осторожности, но и что-то еще — симпатия к этой несчастной жертве, возможно. Как поступить? Каким путем пойти? Он неотрывно смотрел на нее. Когда тяжелые веки Дженнифер приподнимались, ее желтые глаза встречались с его глазами. Постепенно все вокруг померкло для Вули, осталось только чистое желтое свечение.
В это мгновение, разрывая странную тишину, появилась проворная медсестра — белая блузка, накрахмаленный белый передничек и белая шапочка с полями-крылышками. Она принесла разнос с обильным и разнообразным ленчем и несколько газет. Она чирикала и щебетала, поглядывая циничными блеклыми глазами на разнежившуюся красотку в постели и этого напыщенного мистера Вули. По виду-то не скажешь, думала она, эти маленькие мужчинки, они, говорят… А девка, видать, разохотилась, вон как смотрит на него… Медсестра придумывала себе занятия, чтобы задержаться здесь подольше, пока мистер Вули не изгнал ее страшным взглядом вон.
Пища разрядила обстановку. Мысли мистера Вули вернулись к обычному дисциплинированному течению, когда он наблюдал, как Дженнифер ест. А ела она как аристократка, иными словами, как хорошо воспитанный волк с бархотками на лапах. Каждую устрицу тщательно осматривала, прежде чем отправить ее в себя, так же поступала и с розовыми креветками. Со стейком расправилась тоже весьма изящно. Время от времени она улыбалась мистеру Вули и даже предложила кусочек стейка — не заметив, что он при этом весь передернулся.
Потом она заявила ни с того ни с сего:
— Я превосходно себя чувствую. Завтра покину это место.
— Куда же вы отправитесь?
С печальным видом она отодвинула столик.
— Не знаю.
Он увидел жирные пятна от пищи у нее на руках и передернулся второй раз, когда она вытерла руки простыней. Теперь он заметил, что черные блестящие волосы растут на лбу Дженнифер слишком низко, лобик получается совсем узкий, а длинные брови смыкаются с линией волос посредством тонкого пушка. Он уже не считал ее привлекательной, скорее — наоборот.