Хоскинс, к примеру, упомянул, что у одного из грабителей на тыльной стороне ладони была бородавка. Соорудить муляж бородавки на чьей-то руке не составляло никакого труда. А определить, что кроме бородавки ничего общего у участников первого и второго ограбления нет, не сможет никто: очевидцами станут совсем другие люди. В полицейских же донесениях эта бородавка будет фигурировать. Вот и еще один довод в пользу того, что работала одна и та же банда.
Ни один из участников первого ограбления в архивах полиции не значился. Как, впрочем, и команда полковника Кросса. А бородавка есть бородавка.
— Я думаю, это все, что я могу вспомнить, — подвел черту Хоскинс. — Разумеется, сейчас я мог что-то и упустить. Но скорее всего сказал лейтенанту Фрейзеру. Вы можете спросить у него. Вы с ним уже встречались?
Шагая к своему автомобилю, Ден взглянул на часы. Автомобиль он оставил за углом, чтобы Хоскинсы не могли переписать номерной знак. Лейтенант Фрейзер, думал он. Почему нет? Негоже криминальному репортеру опрашивать очевидцев, но не заглянуть в полицейский участок. И полковник всегда говорит, что лучшая оборона — удачное наступление.
И какими только глупостями иной раз не приходится заниматься, думал Мердок. Сколько времени и сил потратили они на то, чтобы миссис Татилл позволила им спилить ветку. И все для того, чтобы она при случае порекомендовала их Платту. Да только тот плевать хотел на рекомендации. Наверное, гангстеры все такие. Им и в голову не приходит, что их могут надуть по мелочам. Они думают, что мошенники их боятся. Вот и Платт не дал им упомянуть про миссис Татилл.
— Насчет деревьев я знаю одно — с них падают листья, — услышали они от него. — А если они умирают, заменить их нельзя. Вместо каждого надо сажать крошечное деревцо, а через пятьдесят лет, когда под ним можно будет сидеть, ты уже отправишься на тот свет. Я не хочу, чтобы мои деревья умирали. Слишком много денег вбухано в это поместье. Вы видели сад? Лужайку? У меня все в лучшем виде. Я могу заплатить за самое лучшее.
Мердок обхватил ствол руками, осторожно поставил ногу на следующую ветвь. От земли его отделяли уже тридцать футов. Он посмотрел вниз, улыбнулся Симмонзу. Симмонз тоже мог забраться на дерево, но особой сноровки у него не было. А посторонние наверняка полагали, что тот, кто зарабатывает на жизнь, защищая лес от болезней и вредителей, должен прыгать с ветки на ветку не хуже белки. Мердок это умел. Высота его не пугала. В первые десять прыжков с самолета он накладывал в штаны, на одиннадцатом обошелся без этого, а уж потом небеса стали ему родным домом.
Ветвь показалась ему достаточно крепкой, он наступил на нее ногой, поднялся на следующую, также предварительно проверив ее надежность. По крайней мере сейчас он мог ничего не пилить. Они сказали Платту, что сейчас им хотелось бы обойти все поместье и осмотреть деревья. Потом доложить боссу, а уж тот сможет оценить стоимость всех работ. Пожалуй, это был лучший ход. Платт хотел все самое лучшее. Цена его не волновала, главное, чтобы лужайка, сад, деревья не доставляли никаких хлопот.
Мердок поднялся еще на несколько футов, огляделся. Толщина ветвей позволяла подняться еще на несколько ярдов, но он решил не рисковать. Высота и так достаточная, листва не мешала обзору. А с земли его уже не видно.
Он открыл брезентовую сумку, что висела на боку, достал миниатюрный фотоаппарат. Джордано объяснил, как им пользоваться, утром он потренировался еще раз. Впрочем, особых сложностей и не было. Направляешь объектив куда надо, нажимаешь на кнопку. И так двенадцать раз. Потом вставляешь новую пленку и повторяешь процесс.
Он отщелкал всю пленку, охватив весь периметр, все 360 градусов. Как его и учили в армии, ссылаясь на собаку, которая никогда не ляжет на землю, не оглядевшись вокруг.
Потом Мердок снял заднюю панель фотоаппарата, вынул пленку, бросил в сумку, вставил новую. И, насвистывая, начал спускаться.
— Это Эдди, сэр, — раздался в трубке голос Мэнсо. — Я проехал мимо дома в тринадцать десять. Наши лесные хирурги еще работают.
— Хорошо.
— Я вот думаю, когда начинать.
— Как ты?
— Нервничаю. Но я должен нервничать, так? Я хочу сказать, с его точки зрения.