— А какова официальная формулировка?
— По сокращению штатов, — усмехнулся Красин и, заметив на себе вопросительный взгляд Добровольского, пояснил: — Когда Министерство безопасности было преобразовано в ФСК, то следствие ликвидировали, а все дела передали в прокуратуру.
— Так это ж произвол! Прокурор всегда старался влепить подсудимому максимальный срок.
— Это мнение дилетанта. А на самом деле прокуратура к такому повороту событий оказалась совершенно неподготовленной — профессионализма не хватило. И все дела, направленные в суд, стали рассыпаться как карточные домики. Дальше больше: в мае девяноста четвертого Президент подписал Закон о статусе депутатов Федеральных собраний и Государственной Думы. По этому закону наши депутаты стали обладателями невиданного в мире иммунитета и распоясались… Дальше ехать некуда. За последний год они совершили триста тридцать четыре правонарушения, а обвинительный приговор вынесен только одному, так как убийство человека было совершено топором, такое скрыть трудно. Можно работать в таких условиях? Мы сказали: нельзя! Вот нас и выперли!
— Выходит, перестройка вам боком вышла? — откинувшись на спинку стула, спросил Добровольский.
Красин сделал глоток пива и задумался.
— «Одним концом по барину, другим — по мужику». — И пристально посмотрел на собеседника. — А вы небось из нее пользу извлекли?
— Кого вы имеете в виду под этим «вы»?
— Коммерческие структуры. А конкретно тебя и твоего друга Владимира Петровича Пуданова. Как он, между прочим, поживает?
— Неплохо. В данный момент создает ассоциацию «Единство». Задачи обширные, но главное — следить за порядком в городе, улаживать конфликты.
— Пояснить можешь?
— Пожалуйста. К примеру, задолжала одна коммерческая фирма другой круглую сумму. Арбитражный суд будет решать этот вопрос год-два. Володя уладит дело в один день. Он — хозяин. Правда, нелегитимный, как нынче говорят, но хозяин.
— Не хозяин, а крестный отец, — фыркнул Красин. — Он пытается в масштабах города построить модель уголовно-мафиозного государства.
— Извините! — Добровольский раздраженно вскинул голову. — Однажды в поезде я познакомился с человеком, который делал маленький бизнес. Он ехал на разборку со своим соседом — в какой-то горный кишлак или аул. Пригласил меня… Приехали. Жена накрывает на стол, мой друг приглашает соседа и трех аксакалов. Застолье длилось часа три с двумя перерывами. В первый перерыв высказался мой друг, во второй — его сосед. Через полчаса аксакалы сказали: «Надир, — так звали моего друга, — ты не прав». И Надир в двадцать четыре часа вернул соседу должок. Просто? Просто. И удобно. И закон этот существует тысячелетия!
— Так это ж аксакалы, уважаемые и почитаемые в своем селении люди, — отмахнулся Красин. — А кто такой Пуданов? Вор в законе!
— Он завязал, — остановил его Добровольский. — Более того — сломал хребет всем бандитским группировкам…
— Каким образом?
— Сдал ментам.
— Подставил?
— Неважно. Важно другое: в городе теперь тихо и спокойно — ни одной разборки, ни одного выстрела. А у вас, в Москве, они гремят каждый день и на каждом углу.
Крыть было нечем. Красин чертыхнулся про себя, допил пиво и сказал:
— Игорь Николаевич, ты плохо знаешь структуру власти. Власть— это деньги! А деньги… В общем, на твоего Пуданова я гроша ломаного не поставлю: не сегодня-завтра конкуренты его пристрелят или взорвут вместе с машиной.
— Возможно. — Добровольский нахмурился и посмотрел в окно. — Но это уже другая песня. Из цикла: «Кому живется весело, вольготно на Руси».
— Соловью-разбойнику, — пошутил Красин, чтобы как-то смягчить накалившуюся атмосферу. — Атеперь ответь: ты у Пуданова действительно наемный работник или имеешь свой процент?
— Имею. Но контрольный пакет акций принадлежит ему, — сказал Добровольский, решив, что врать по пустякам нет никакого смысла. — А почему вас это интересует?
— Хочу сопоставить кой-какие факты, — уклонился от ответа Красин. — Ты с ним поделился своим горем?
— Да.
— И что он тебе посоветовал?
«Игорь, ты — авторитет, ты обязан отомстить за смерть своей матери, — вспомнил Добровольский напутственные слова Пуданова. — Иначе не будет тебе ни сна ни покоя. И уважение людей потеряешь».
— Не помню. Посочувствовал и все.
— Ладно, — кивнул Красин. — Чем думаешь сегодня заняться?
— Хочу навестить своего старого школьного приятеля.
— Дело хорошее. — Красин встал, поблагодарил хозяина за угощение и направился в прихожую. — Только будь осторожен.