Глазов: Шутишь?
Краковская: И не думаю. Слушай… Мы с девочками, Иркой и Валей, жили в одном номере, трехкомнатном!
Глазов: Представляю… И кто был за мужчину?
Краковская: Дурак! Там только нажми кнопочку в стене над кроватью — и мужик тут как тут — Ай эм вери глэд ту си ю! Понял?
Глазов: И вы этим пользовались?
Краковская: Мы кнопки перепутали… Нажали самую нижнюю, а это вибротоки высокой частоты… Кровать начинает вибрировать, и ты вместе с ней, тело охватывает истома, легкость и…
Глазов: Засыпаешь?
Краковская: Нет, Витенька, я только глазки закрыла, а здесь Ирка кричит: девочки, кончаю! Потом — Валька. Нуйя следом. И так всю ночь…
Глазов: И сколько раз ты кончила?
Краковская: Наяву — пять, а во сне… со счета сбилась! Представляешь?
Глазов: Нет.
Краковская: У тебя всегда было плохо с воображением.
Глазов: А у тебя чересчур…
Краковская: Не хами, Витенька, я к тебе по делу… Как там моя квартирка на проспекте Андропова, скоро освободится?
Глазов: Скоро.
Краковская: А когда можно посмотреть?
Глазов: В любой день.
Краковская: В таком случае я завтра к тебе подъеду… Ну, скажем, часика в два. Не возражаешь?
Глазов: В два у меня деловая встреча.
Краковская: Виктор, ты когда-нибудь жил на Тверской?
Глазов: Жил.
Краковская: У кого?
Глазов: У тебя.
Краковская: Тогда ты должен меня понять… Я скоро с ума сойду: окна откроешь — шум, гарь, пыль, вонь, закроешь — крематорий! Так что отмени свои делишки и жди меня ровно в два. Я тебе удовольствие устрою…
Глазов: Как в Америке?
Краковская: Как в Америке, не получится, поэтому приготовь тонизирующий напиток. До встречи!
Глазов: До встречи!
18 августа 1995 г. 16 час. 43 мин.
Краковская Людмила Борисовна, 1955 года рождения, еврейка, образование высшее. В 1977 году закончила ГИТИС. С 1977 года по настоящее время работает в Московском молодежном театре. Заслуженная артистка РСФСР.
В 1974 году Людмила Краковская, будучи студенткой ГИТИСа, неоднократно задерживалась работниками правоохранительных органов в гостиницах «Москва», «Интурист», «Советская» за связь с иностранцами. В 1975 году — взята на учет «2-м Отделом по раскрытию половых преступлений» МУРа. В 1980 году — накануне Московской Олимпиады — «убыла в распоряжение КГБ».
— Вот это кровати! — восхищенно цокнул языком Яша. — Они действительно существуют, или она ему лапшу на уши повесила?
— Существуют, — расхохотался Красин. — Но не кровати, а виброматрасы. Полежать на таком минут двадцать — действительно удовольствие: мышцы расслабляются, и ты отдыхаешь, а если ночь или две, то это пытка: заснуть не можешь.
— Значит, кайф в принципе словить можно?
— Давайте по существу, — недовольно проворчал Скоков, взглянув на часы.
— Баба с возу — кобыле легче, — усмехнулся Красин. — Я понятно выразился?
— Не очень, — сказал Яша.
— Климов вполне созрел для того, чтобы возбудить против Глазова уголовное дело, но не будет этого делать до тех пор, пока не выяснит, кто был с ним в связке.
— Теперь понял, — сказал Яша. — Мы очень культурненько подбросили муровцам Глазова, и они в него вцепились… Точно вцепились! Могу это подтвердить. Семен Тимофеевич, когда Добровольский вышел от Глазова и я повез его домой, то мне на хвост сел темно-синий «жигуленок». Я сперва не обратил на него внимания, но когда он доскакал со мной до метро «Коломенское», я насторожился и на всякий случай срисовал его номер — Ю 47–10 МН.
— А чего ж ты до сих пор молчал? — всполошился Скоков.
— Я сомневался. Подумал — случайность…
— В нашей работе, Яша, случайностей не бывает! Если за тобой три квартала прет чужая машина, значит, ты кому-то нужен.
Скоков придвинул к себе телефон, набрал номер Климова. Трубку взяла секретарша.
— Здравствуй, Лида!.. Климов у себя?… Дай мне его, пожалуйста… Костя, сегодня за Яшкой на Большом Казенном увязался темносиний «жигуленок». Это твои ребята?