— Он что, наследил?
— Крупно.
— Этого от него можно было ожидать — самовлюбленный, беспринципный дурак.
— Самовлюбленность — не дурость, — философски заметил Родин. — А беспринципность — удел умных и жестоких людей. Может быть, он просто умный дурак? Тот самый Иванушка-дурачок, который любого барина вокруг пальца обведет?
— Может быть. — Егоров задумчиво разгладил пальцами высокий, с залысинами, лоб. — Прежде чем ответить на твой вопрос, я бы хотел выслушать тебя… Что он натворил? Если это, конечно, не секрет.
— Какой к черту секрет — мы же частное сыскное агентство.
— Но работаете-то совместно с уголовным розыском.
— Уголовка нам только палки в колеса ставит, — буркнул Родин, подумал и решил выложить все начистоту. Егоров слушал Родина внимательно, часто переспрашивая, уточняя даты и факты, но выражение лица при этом оставалось непроницаемым, словно он был не человек, а будда с навеки застывшей, дьявольской полуулыбкой. И вывод из рассказа сделал далеко не обнадеживающий.
— Саша, это ворота Карфагена. Вы лоб себе расшибете.
— Это почему же? — спросил Родин с плохо скрытым раздражением.
— Потому что вы нарвались на спецслужбы — тренированные, прекрасно обученные, действующие по законам международного терроризма.
— В таком случае объяснитесь. Я хочу знать, с кем имею дело.
— Что такое «Вымпел»? Имеешь представление?
Родин молодцевато вытянулся и скороговоркой выпалил:
— Группа «Вымпел» создана решением Совмина и Политбюро девятнадцатого августа тысяча девятьсот восемьдесят первого года на базе внештатных спецгрупп «Зенит» и «Каскад», получивших боевой опыт в Афганистане.
В функции «Вымпела» входило проведение диверсионных действий за пределами СССР. Именно поэтому группа структурно находилась в Управлении «С» — нелегальная разведка Первого главного управления КГБ. В официальных документах фигурировала под названием Отдельный учебный центр.
Егоров, отвердев лицом, внимательно посмотрел на Родина.
— Ты эти сведения выудил, когда у меня работал?
— Чуть позже. Когда мы второй раз раскручивали дело Крайникова — Кариновского, нам помогали двое симпатичных ребят — Градов и Волынский. А они, между прочим, оба прошли подготовку в Отдельном учебном центре КГБ.
Не меняя выражения лица, но голосом уже более язвительным и вежливым Егоров спросил:
— Может быть, тебе известны и причины, благодаря которым эти парни покинули «Вымпел»?
— Почему же нет? Ребята из «Вымпела» отказались идти на захват Белого дома, и Ельцин им этого, естественно, не простил. А добавил масла в огонь новый директор внешней разведки. Он заявил, что поскольку у России теперь, дескать, врагов нет, то нет и никакой необходимости иметь диверсионное подразделение для зарубежных операций, и профессионалам из «Вымпела» было предложено переквалифицироваться в… управдомы, то есть — надеть милицейские погоны. Для ребят, знающих по нескольку иностранных языков, такой поворот был не просто неожиданным — оскорбительным. И в результате от «Вымпела», как говорится, остались рожки да ножки.
— Все верно, — хмуро кивнул Егоров. — А теперь я тебе скажу то, чего ты не знаешь… Пузырев Василий Викентьевич — полковник госбезопасности. Образование — высшее: строительный институт. Около десяти лет работал начальником хозяйственного управления КГБ. Бабник. Очень ловко и умело прибирал к рукам смазливых студенточек, а затем сдавал их нашим операм для работы с иностранными клиентами. Второе хобби — стрельба. В обед его можно было найти только в тире. В одной руке — бутерброде ветчиной, в другой — пистолет, и палит по сорок минут без передыха.
— Справочка более чем обширная, — помолчав, сказал Родин. — Вы с ним по работе не сталкивались?
— Нет.
— Тогда, с вашего разрешения, еще один вопросик… Из конторы его выперли или он сам ушел?
— Сам.
— От вас сами не уходят. — Родин бросил на Егорова укоризненный взгляд. — Не уходят, Виктор Афанасьевич. И вы это прекрасно знаете.
— Ну и въедливый же ты мужичонка, капитан! — вздохнул Егоров, потирая ладонью шею. — Ладно, черт с тобой, слушай… Несколько лет тому назад — еще до перестройки— у нас прямо с комитетского двора сперли около тридцати машин кровельного железа, кирпича и прочих строительных материалов. И кто-то из доброхотов об этом стукнул. Дело к производству приняла прокуратура Свердловского района. Первым, понятно, вызвали для дачи показаний Пузырева. Он, естественно, свалил все на рабочих — они, мол, все разворовали. А меня, говорит, больше не беспокойте — нет времени, строим секретный объект.