— Верно. И еще. Леша Градов работает коммерческим директором в ТОО «Гранат», так что эти два психа из пятерки Коптева — Лесных и Воропаев — у него под присмотром. Далее. Градов и Волынский не знают, что работают на одну контору, и Бог с ними, сами в своих отношениях разберутся. Ты в их дела не лезь. Понял?
Родин кивнул.
— И о нашем с тобой разговоре никому, даже Скокову, ни слова.
— А я думал, он в курсе, — сказал Родин, стараясь перехватить взгляд Егорова.
— Он знает столько, сколько ему и положено знать. Будет знать больше, меня за это по головке не погладят.
— Как-то это не очень…
— Красиво. Ты это хотел сказать?
— Да.
— Саша, ты и Градов — спецслужба. Я с вами работал. Привлекать посторонних я не имею права. Я даже не могу и не хочу привлекать вас официально: вы на стороне в данный момент можете заработать столько, сколько я вам дать не в состоянии. Это ты хоть можешь понять?
— Могу.
Они выпили еще по рюмке коньяка, и Родин, прощаясь с хозяином, с улыбкой спросил:
— Виктор Афанасьевич, я так и не понял, кто на кого работает… Вы — на нас, или мы — на вас?
— Спецслужбы, капитан, работают на правительство, — усмехнулся Егоров.
Яша Колберг подъехал к дому Добровольского в десять утра — такая у них была договоренность. Позвонил в квартиру — ни ответа ни привета. Яша удивился, вышел во двор, сел в свой «жигуленок» и принялся ждать, думая, что Добровольский выскочил за хлебом или там за пивом в магазин. Но прошел час, второй — Добровольский так и не появился, и, когда наступило время обеда, Яша понял, вернее, допер шестым чувством, что случилась беда. Тогда он сосредоточился и принялся буквально по косточкам разбирать события, которые произошли накануне, и свое собственное отношение к ним.
Ровно в шесть вечера — в это время Скоков обычно проводил со своими коллегами оперативное совещание, на котором обсуждались итоги прошедшего дня — Добровольский попросил отвезти его в Царицыно.
— Куда именно? — спросил Яша.
— Я покажу, — ответил Добровольский.
Они остановились в глухом, безлюдном переулке, который одним из своих концов выводил к офису Скокова. Добровольский нацепил наушники — они были подсоединены к портативному, но, по-видимому, очень мощному японскому радиоприемнику, настроил его и затих, затаился, словно кошка, выслеживающая добычу.
— Игорь Николаевич, а вы, случаем, не шпион? — скроив обеспокоенную физиономию, поинтересовался Яша.
— Два года на ЦРУ работаю, — весело подмигнул Добровольский.
— А платят хорошо?
— Хреново. Я б в два раза больше заработал, если б на Царицынском рынке окорочками торговал.
— Ну а меня-то вы на кой черт в эту грязь втягиваете? У меня папа в ГУЛАГе четвертак отсидел! Вы хотите, чтобы и я…
— Тихо! — рявкнул Добровольский. — Сейчас шпионы в каждом офисе сидят.
— Но им платят! А я за что…
Добровольский выудил из кармана стодолларовую купюру и процедил со злостью:
— Заткнись, вымогатель!
Яша заткнулся.
Минут через двадцать Добровольский снял наушники, спрятал их в кейс, в котором находился портативный радиоприемник, и губы его сложились в ядовитую, брезгливую усмешечку. «Он выудил нужную ему информацию, узнал фамилии людей, которые причастны к убийству его матери, — сообразил Яша. — И теперь ищет вариант, каким способом с ними рассчитаться». Добровольский размышлял минут пять. Глаза — полузакрыты, пальцы рук сцеплены, причем, с такой силой, что можно было подумать, что он же схватил за горло своего невидимого противника и ждет только одного — последнего хриплого вздоха, судороги, которая предшествует смерти.
— В Безбожный, — глухо обронил Добровольский. — К Кожину.
Яша отвез его в Безбожный переулок. Добровольский вылез из машины, уколол своего водителя холодно-равнодушным взглядом, спросил с издевкой:
— Ты действительно извозом занимаешься?
— Второй год.
— Ты плохой актер, Яша.
— Это почему же?
— Потому что ты прекрасно знаешь, кто я есть на самом деле. Отдыхай. На сегодня — свободен.
— Завтра в десять? — обескураженно спросил Яша.
— Да. Как обычно. — Добровольский кивнул и скрылся за железной дверью офиса.
Люди, как правило, делятся на две категории — творцов и исполнителей. Яша был исполнителем. Хорошим исполнителем. Таких исполнителей советская власть ковала десятилетиями. Они — эти исполнители — по первому приказу, не думая, бросались под танки, вкалывали по две рабочие смены, перекрывали реки, теряя здоровье, строили гигантские заводы, поднимали целину, на которой до сих пор ни черта не растет, в общем, выполняли любую блажь и глупость правительства. И все эти подвиги вершились по призыву партии, которая нарекла свой народ Великим, и последний, поверив в свое величество, в светлое коммунистическое будущее во всем мире, в слово «надо»! — творил чудеса беззакония, издеваясь над матушкой-природой и своим собственным «я» — достоинством Человека.