«Там началась гражданская война! — подумал Камнев, с ужасом вспомнив, что в Грозном проживает вся его родня: брат, отец, на похороны которого он не успел слетать — слишком поздно пришла телеграмма, — две тетки, племянники. — Что с ними будет?» Он отложил в сторону газету, вышел в парк, раскинувшийся вокруг его дома, обнял первую попавшуюся березку и вдруг отчетливо вспомнил слова своего научного руководителя профессора Кронина: «Женя, березок и в Америке полно. Березка — это символ, который мы придумали, а Родина — это общество, в котором ты живешь, за которое болеешь и переживаешь, это твои родственники, друзья…»
На глаза Камнева навернулись слезы, и он неожиданно вспомнил Сашку Родина, с которым каждую субботу ходил париться в баню, и… свою первую жену Машу Баранову. Она ушла от него, застав в постели со своей подругой. Как звали подругу, Камнев не помнил, а вот жену… Он и сейчас может сказать, в каких местах расположены на ее теле родинки… «Я ее до сих пор люблю, — признался самому себе Камнев. — Наверное, поэтому и не сложилась моя жизнь со второй женой. Елена — хорошая баба, но она — любовница. И этим все сказано».
Через неделю Камнев взял отпуск и первым же самолетом вылетел в Москву.
… Родин и Кудимова ужинали, когда в квартиру позвонили.
— Ты кого-нибудь ждешь? — спросил Родин.
— Нет, — сказала Кудимова.
Родин встал и подошел к двери.
— Кто?
— Центральное разведуправление Соединенных Штатов Америки.
Голос показался Родину знакомым, и он без колебаний распахнул дверь. И ахнул: перед ним стоял его школьный приятель Женька Камнев, стоял, подлец, и улыбался широкой, просветленной улыбкой.
— Женя, ты? — не поверив глазам, спросил Родин.
Камнев расхохотался.
— В этом доме пьют русскую водку американского разлива?
Родин обнял друга, затащил в квартиру, представил Кудимовой.
— Моя жена, — сказал, посмеиваясь.
— Красивая у тебя жена. — Камнев поставил на пол два огромных, полиэтиленовых пакета и сказал, обращаясь к Родину: — У нас такие бабы в полиции служат. — И увидев, что супруги схватились от смеха за животы, растерянно замолк — «Может, я что-то не так ляпнул?»
— Женя, она действительно в милиции служит — начальник уголовного розыска.
«Разыгрывают, черти!»
— Не поверю. — Камнев бросил на стул плащ и прошел на кухню. — Вы ужинаете?
— Закусываем.
— Ты всегда все съедобное называл закуской. И был прав. Как еще можно назвать кильки в томатном соусе? Между прочим, я ужасно по ним соскучился.
Кудимова моментально открыла холодильник, и на столе появились две банки килек в томатном соусе.
— Фантастика! — Камнев поцеловал Кудимовой руку и вытащил из сумки литровую бутылку. — Это то, что любят и пьют американцы — настоящая смирновская пшеничная водка.
Родин усадил приятеля в кресло.
— Женька, рассказывай! Мы же с тобой лет десять не виделись.
— А чего рассказывать, — махнул рукой Камнев. — Работаю как вол. Шеф мной доволен, денег — куча, с женой разошелся.
— Если мне не изменяет память, ее звали Елена Гудвин. Почему вы разбежались?
— Выяснилось, что мы не пара. Тогда, при первом знакомстве, мы не поняли этого. — В голосе Камнева проскользнула легкая грусть. — Она небезразлична мне до сих пор, но я часто злюсь на нее, сам не знаю почему. — Он пожал плечами. — Слишком много пустоты между нами, и мы так и не смогли ее заполнить.
— Исчерпывающая информация, — кивнул Родин. — А каким образом ты отыскал меня?
— Позвонил тебе домой, поговорил с Ниной Григорьевной, и она дала мне твой телефон и адрес. Звонить я не стал, дай, думаю, устрою сыщику сюрприз.
— Хороший сюрприз!
Камнев улыбнулся и перевел взгляд на Кудимову.
— Рита, а вы действительно в милиции служите?
Кудимова утвердительно кивнула.
— Мы же с Сашей вместе на юридическом учились.
— То-то мне ваше лицо знакомо… Это не вы играли в волейбол за сборную Москвы?
Кудимова от удовольствия зарделась. Еще бы! Ее знают даже в Штатах.
— А откуда вам это известно?
— Сашка как-то затащил меня после бани в ЦСКА и хвастался: «Девятый номер — моя баба!»
— Так и говорил?
— Так и говорил.
— Вот хвастун! — Кудимова переложила кильки в тарелку и придвинула ее гостю. — Женя, а что вас привело в Россию? Дела?
— Какие там к черту дела — соскучился!
— По мне? — спросил Родин, наполняя рюмки.
— И по тебе, — серьезно ответил Камнев. — И по своей родне, что в Грозном… Между прочим, нельзя ли туда съездить?