— Не понял.
— Могу объяснить. Где мы с тобой познакомились?
— В тире.
— Кто тебя научил стрелять?
— Ты.
— А что я получил в благодарность? Не помнишь?
Пузырев раздраженно взмахнул рукой.
— К чему ты клонишь?
— Придется напомнить, — сказал Томкус, не обратив внимания на возмущенный жест бывшего приятеля. — Ты, Вася, воспользовавшись моим бедственным положением, пригласил меня на службу в КГБ. Сказал: «Негоже бывшему чемпиону Союза и Европы заведовать тиром, иди ко мне, в хозуправление, ты кто по званию? капитан? Будешь майором, квартиру дам, земельный участок, хороший оклад». Так?
— Так. И ты все это получил.
— Все, что я получил, вам, гэбэшникам, и осталось, а мне светил червонец, ибо я, идиот, подписывал за тебя бумажки на выдачу строительных материалов всяким там полковникам и генералам, которые строили себе на халяву загородные домики — двухэтажные, трехэтажные! А мне, значит, нары обеспечили! На Колыме! Расклад — лучше не придумаешь!
Пузырев растерянно заморгал, затем округлил глаза и спросил с издевочкой:
— Витенька, а тебе солнце головку не напекло? Ты что, забыл, кто тебя выручил? Кто тебе визу в Германию открыл, когда у тебя подписка о невыезде на руках была, кто тебя деньгами на дорогу снабдил, кто?
— Ты. Не отрицаю. Но у тебя было только два выхода: или навеки заткнуть мне рот, или уготовить мне роль беженца, спасающегося от преследования КГБ. Ты предпочел второе, подумал: «Огурчик хорошего засола — сгодится». И точно. Не успел я отдышаться, как ты меня снова в дерьмо усадил!
Растерянность Пузырева сменилась возмущением.
— Это Америка дерьмо? Да ты, милый, совсем рехнулся! Это мы здесь в дерьме барахтаемся, а ты там, за океаном, как сыр в масле катаешься! — Он вдруг остановился, ощупал карманы и примирительно улыбнулся. — Сигареты в машине оставил. Не угостишь?
Томкус протянул ему пачку «Мальборо». Пузырев прикурил и, продолжая смотреть на тонкий язычок пламени зажигалки, спросил:
— Тебе понравилась невеста?
— Хорошая женщина.
— Ну и увози ее в Штаты! Детишек рожай! Чего тебе еще надо?
— Чтобы ты оставил меня в покое.
— Да кто ж тебя в Америке побеспокоит? Я бы сейчас с удовольствием поменялся с тобой местами, — размечтался Пузырев. — Сел бы в «Боинг» и… «Прощай, Россия, прощай, Ильич, я уезжаю на Брайтон-Бич!»
— И что б ты там делал?
— «Бабки».
— Ты думаешь, они там с неба падают? — с иронией спросил Томкус. — Нет, дорогой мой, чтобы в Штатах заработать триста тысяч долларов чистыми, надо несколько лет подряд вставать в шесть утра и горбатиться до позднего вечера.
— Почему именно триста? — насторожился Пузырев.
— Потоку что именно столько стоит квартира Краковской на Тверской. Плюс сто тысяч, как минимум, квартира в Коломенском. Итого — четыреста. А ты эти «бабки» хочешь заработать за один вечер! Не жирно ли?
— Могу поделиться, — флегматично заметил Пузырев. — Сколько ты хочешь?
— Этот вопрос ты адресуй себе, — отрезал Томкус. — Только сумму назови в разумных пределах, иначе…
— Что «иначе»?
— Вася, я не могу жить с женщиной, которую предварительно ограбил на четыреста тысяч долларов! Ты можешь это понять или нет?
— В таком случае заплати мне из своего кармана.
— Сколько?
— Триста тысяч.
— Подавишься! — взбесился Томкус, но тут же взял себя в руки и добавил: — Во-первых, таких денег у меня нет, а во-вторых… у тебя, Вася, крыша поехала… Я не буду платить за женщину, с которой собираюсь жить.
Пузырев остановился, задумчиво посмотрел на темную гладь Царицынского пруда, на снующие в разных направлениях лодки, на резвящихся на берегу малышей, и его строгое, хорошей лепки лицо, которое портили маленькие, с острым мышиным взглядом глазки и неоправданно большие уши, приняло озабоченное выражение.
— Торг возможен?
— Нет! Получишь ровно столько, сколько получает «Интерсваха» за сводничество — пятьдесят тысяч. Деревянными!
Такого поворота событий Пузырев никак не ожидал: слишком был уверен в себе и своих возможностях, поэтому бунт Томкуса привел его сперва в замешательство, крайнее недоумение, а затем в ярость и негодование. «Мальчишка, сопляк! Я тебя в люди вывел, а ты… Ну ладно, сука, я с тобой разберусь!»
— Ты хорошо подумал?
— Да. И запомни: если попытаешься совать мне палки в колеса, МУР заинтересуется деятельностью агентства недвижимости «Онега» и «Интерсваха», которая выбрасывает твой товар на черный рынок. Все понял? — Томкус брезгливо сплюнул, развернулся и зашагал к выходу.