Валька передернулся.
— Помнишь, какой был Петруха, его половина? И Гриша? И этот мерзавец Степан Поздняков? Полностью телом уцелел лишь Семен. И то, из-за того, что к нему не прикоснулись волки, а был убит своим же коллегой нефтяником, ставшим безумцем. А в-третьих, — загнул он палец, — как вообще какая-то тварь может внушить человеку, подчиняться ее воле? Тебя ведь, Валик, сын мой, просто-напросто загипнотизировали. Ты ушел от меня как лунатик. Тебя манил чей-то голос. Ты шел, подчиняясь ему. И в довершении к этому, — загнул он еще один палец, — будешь смеяться! Но мне тоже чудился голос. Твой, Валик, голос. Именно он вывел меня из смертельной сонливости, когда ты пропал в темноте. Я ведь мог в бреду окоченеть и замерзнуть навеки! Именно он вел меня по следам людоедов. Твой голос кричал у меня внутри, когда я метался в бреду. Звал меня, когда замерзал. И я шел на него. Брёл и брёл по следам. Спотыкался и падал. Терял сознание, замерзал. И вот, я пришел на него. На твой голос.
Строев умолк. Валька смотрел на него изумленными глазами, полными слез.
— Так что это значит? — слабо выдавил он. — Выходит, волки следили за нами с какой-то, нужной им целью?
— А бес его знает, — вздохнул сокрушенно начальник. — На этот вопрос я ищу ответ все наши дни с момента крушения. Человечество мало знает полярную тундру. Людям ближе тайга, хоть и она окутана тайнами. Но вечная мерзлота Заполярья нам неизвестна не меньше глубин океана. А возможно и космоса. Кто его знает? Может, здесь витают какие-то неизвестные науке магнитные поля, способные изменять повадки животных. Мы убедились, что эти волки как-то мутировали. Скорее всего, это одна только стая на всю Арктику. Отчего мутировали? Опять же, бес его знает. Но то, что неведомый нам пока вожак обладает способностью внушения — это факт! Мы это все видели. А ты и я еще и чувствовали на себе.
Строев прервал речь. Валька слушал его тихий шепот, косясь на двух самцов, охранявших выход.
— Тогда, почему они, обладая, как ты сказал, интеллектом, оставили при нас винтовку? Мы же можем ей защититься.
— Чем — горько усмехнулся начальник. — Двумя последними выстрелами?
Валька опешил. Выкатил глаза. По буквам, заикаясь, выдал:
— У… у тебя осталось всего д-два… патрона?
— Увы, сынок. Да. Эти два я оставил нам про запас.
— А те… ос-остальные?
— Стрелял в исступлении, когда ты уходил в темноту за волками. Стрелял и стрелял. А когда ты исчез, обнаружил, что сохранилось два.
И именно в этот момент проем света заслонила чья-то громадная тень.
Валька отпрянул от стены, словно ужаленный. Внутрь скользнули четыре самца помельче, но тоже огромные — каждый почти вдвое крупнее любого волка. Все были угольно-черного цвета. Такого окраса никто из людей никогда не встречал.
— Ну, держись, братец мой, — подобрался начальник. — сейчас и узнаем, для каких целей они сохраняли нам жизнь.
Старший волк издал тихий звук, похожий на шелест: Вшу-уухх…
Четыре самца обступили пленников. Вадим Андреевич хотел было дотянуться до ружья, но самцы преградили дорогу. Зарычав и оскалив пасти с огромными клыками, стали оттеснять полярников к выходу. Лязгали челюсти, громовое рычание гнало их наружу. Строев так и не успел взять ружье. Очевидно, это было предусмотрено их вожаком.
Пятясь к выходу, держась друг за друга, оба бурильщика под натиском черных тварей были вынуждены выйти наружу. Лунный свет тотчас брызнул в лицо. Они оказались на верхней каменистой площадке, и Вальке отчего-то на миг вспомнился мультфильм «Король-лев». Там тоже была такая площадка. Но там были львы. А здесь волки-мутанты. Три — четыре десятка черных созданий окружили двух людей. Те жались друг к другу. Вперед выступил альфа-самец. И вот этот миг пришел. Оба полярника узрели воочию Хозяина тундры. Их встреча стала реальностью.
— Мам-мочка небе-еесная! — едва не присвистнул Валька, узревший, наконец, вожака. — Какой ж ты урод, твою душу! Какой же громадный! — похолодело в груди.
Строев в свою очередь основательно долго рассматривал мутанта. Такого чудовища он не видел ни разу! Самец — одиночка — предводитель стаи предстал во всем своем уродливом виде. Он был огромен! Подобно быку он возвышался над всеми сородичами, а торсом походил на медведя. Таких особей не должно существовать в Природе. Ни в каком, даже самом отвращенном виде. Что-то исключительно жуткое, не поддающееся логике простого полярника. Самец-монстр выступил из темноты огромной мускулистой массой.
— О, мам-мочки… — совсем по-детски опешил Валентин.
Налитые кровью глаза впились в обоих друзей вертикальными зрачками.