В городе осени
стыло и ветрено,
листья разбросаны;
голыми ветками,
словно костяшками пальцев,
настойчиво
ветер стучит
в приоткрытую форточку.
В городе осени
горе – обыденность,
здесь отродясь
Алконоста не видели…
Сирин
призывную песню поёт —
жди воронье…
Жизнь наша в рамки
свобод не вмещается.
В городе осени
боль проявляется
списком потерь
населения мирного,
страх измеряется
взрывами минными,
ливнем осколочным,
переживанием,
Божию милостью…
Но испытания
Духа и Веры
у Господа вымолим.
В городе осени
имя за именем
жертв геноцида,
войны необъявленной,
криком
разбуженной совести
явим мы
миру:
не «сотню небесную» —
тысячи!
И на скрижалях
бессмертия
высечем.
В городе осени
повод для радости —
над головою
висящая радуга…
Здесь без прищура
увидит любой
в детских глазах
стариковскую боль.
В городе осени
чудо случается.
Надо
остаться людьми,
не отчаяться.
И обретём
в Царстве Божьем
спасение,
но «аз воздать»
велико искушение.
В городе осени
крестик за крестиком
я вышиваю
не платье невестино,
не гобелены
сакрально-былинные —
схиму по тем,
кто до времени сгинули…
***
Как чёток силуэт в оконной раме,
Хоть и едва подсвечен ночником,
Кричит: «Зайди! И за полночь – не рано!
Зайди! Пусть даже лично не знаком.
Отбросив лоск манерности столичной,
Верни себе провинциала шарм:
Улыбку детскую и лилию в петличке…
Поговорим с тобою по душам».
Мы пленники домов многоэтажных.
Черты, слова ли память сохранит?.. —
Что будет после… Разве это важно?.. —
Мы одиноки, хоть и не одни…
…Но ломанные линии рассветов
Ложатся спешно на полотна дней…
***
…Воронка после взрыва не остыла.
Европа. ХХІ век. Донбасс.
Нас Украина принуждает к миру.
О Господи, спаси скорее нас!
Пошли ослепшим от вранья – прозренье,
Пошли оглохши от него же – слух.
Мы ВЫЖИЛИ!
За Вербным воскресеньем
Страстной седмицы боголепный труд.
Я видела величие Собора,
Я ощутила длань Твою над ним.
О Господи, храни любимый город,
И Веру православную храни!
Иван НЕЧИПОРУК. Заболел мой край войной
ИТАКА
Моя полынная Итака
За бурным морем ковылей,
Ты золотишься тучным злаком
На исковерканной земле.
Я твой Улисс, бродяга вечный,
Расстрига раненного дня…
Легли отрепьями на плечи
Крыла, им не поднять меня.
Я вновь шепчу в ночи молитвы
И грежу запахом травы…
Но все желания залиты
Смолой неправедной молвы.
КТО НЕ СКАЧЕТ
Ещё вчера кричавшие: «Осанна!»
Сегодня перекрасились нежданно,
Благоразумия уже не сохранить,
Когда в загуле и в угаре пьяном,
Злой дух толпы, витая над майданом,
Рождает крик, взывающий: «Распни!»
И хмурый день становится кровавым.
Народ кричит и требует расправы
(Найдут виновных, ведь никто не свят)…
Зигуя небу жестом ультраправым,
Толпа как зверь рычит: «Отдай Варавву!» —
И скачет… Кто не скачет – тот распят!
КРИКИ ЧАЕК НАД НЕВОЙ
Тают в облаках лучи…
Ветер свищет, как нагайка,
Воздух сладостно горчит.
Надо мной не плачут чайки,
Надо мной кричат грачи.
Кроны тополей пусты…
На ветру трепещет осень,
Сквер, осунувшись, простыл.
И октябрь с собой уносит
Прогоревший дух листвы.
Заболел мой край войной…
И друзья считают чаек
Над холодною Невой,
И, по Родине скучая,
Не торопятся домой…
***
Памяти Е.З.
А годы всё колючей и капризней,
Счастливые моменты далеки…
Ещё вчера мы, словно мотыльки,
Летели смело к свету взрослой жизни,
А нынче нам полёты не с руки.
Оглядываясь вспять, мгновенья меря,
Себя считаем племенем младым,
Но пожиная времени плоды,
Мы отмечаем в дневниках потери,
Смыкая поредевшие ряды.
***
Дышит край мой ковыльным привольем,
Пахнет воздух полынью седой.
Этот край был веками намолен,
И вчерашнее Дикое Поле