— Я буду далеко от твоих красивых полов. — Она протягивает руку и шлепает меня по затылку.
— Я тренировала тебя не для того, чтобы ты истекала кровью в каком-то чужом королевстве, — заявляет она, вставая на ноги. — Скоро ты уйдешь.
Я следую за ней внутрь и в последний раз оглядываюсь вокруг, чтобы впитать облупившуюся краску, тоники в стеклянных флаконах на камине и недопитые чашки чая. Она останавливает шаги у входной двери и медленно поворачивается ко мне лицом.
— Никогда не позволяй никому заставлять тебя чувствовать себя виноватой за то, что ты позволяешь себе выбирать, как ты хочешь прожить свою жизнь, — она быстро моргает, — и устрой этим ублюдкам ад, которого они заслуживают. — Она тянется за спину, чтобы открыть дверь, и я сжимаю ее руку, предлагая как можно больше утешения.
— Я сделаю это. — Она энергично вытирает слезы со щек, снова сурово ставя черты лица с гораздо большим усилием, чем раньше. — Для нас обеих, — обещаю я.
Дверь за мной закрывается, но я продолжаю смотреть вперед. Я не хочу больше видеть страдающих лиц. Если я посмотрю на них, мне захочется попытаться все исправить. Я уверена, что все будут намного счастливее, когда увидят тележку, полную еды, въезжающую в Эстеллиан, и я держу этот образ в голове, когда вхожу в свой дом. Я не думаю ни о чем другом, пока упаковываю свой багаж. Я снимаю сумку только тогда, когда приходит время вооружиться.
Я окидываю взглядом свою комнату, и в горле застревает комок, пока я рассматриваю ужасные цветы, реки, луну и звезды, которые я рисовала, когда мне было скучно. Мой взгляд устремляется к моему креслу для чтения и книжной стене с немного меньшим количеством стопок, потому что некоторые истории, несомненно, необходимы. Мои костяшки пальцев скользят по ручкам моих серебряных ножей, которые выстроились вдоль моих бедер и талии, что всегда меня успокаивает.
— Ты готова? — спрашивает Финниан хриплым голосом позади меня. Тяжело вдыхая и поднимая подбородок, я поворачиваюсь к нему лицом. Он одет в черную кожу, на груди у него лук, а на поясе меч. Его глаза затуманены, но полны решимости.
— Всегда, — отвечаю я, закрывая дверь в свою комнату. — Ты?
— Абсолютно, — отвечает он.
Я рассматриваю все детали нашего дома, пока иду к двери. Наш график роста, игральные карты на журнальном столике и различные одеяла, которыми мы укрывались, когда не спали всю ночь. Рядом на стене висят: первый нож, который я когда-либо бросала, и первая выпущенная Финнианом стрела, попавшая в центр мишени.
Отвернувшись от всего, я резко распахиваю входную дверь, и меня встречают радостные крики. Жители Эстиллиана выстраиваются вдоль дороги, хлопая и крича. Некоторые даже машут из верхних окон магазинов вдоль главной дороги. Где-то вдалеке звучит барабан, и мое сердце бьется в унисон с громкими ударами. Финниан протягивает мне руку, и я беру ее в свою.
Он наклоняется, чтобы заговорить сквозь крики, голос его дрожит от волнения.
— Ты была первым лицом, которое я увидел, когда проснулся в Эстелиане, позволь мне стать последним лицом, которое ты увидишь, прежде чем уйдешь.
Комок в горле сжимается все сильнее, когда я вспоминаю, как Финниан впервые приехал сюда. Аллиард спас его после того, как клановый спор в его деревне привел к сгоревшему дому и семье, которые присоединились к пеплу. В возрасте десяти лет он был всего лишь долговязым и потерял сознание через несколько минут после прибытия. Он стал моим первым другом после того, как я осталась с ним, пока он выздоравливал, но в одиннадцать лет я не обладала никакими навыками, кроме как смачивать водой его лоб. Мой дом, это не то место, перед которым мы стоим, мой дом стоит рядом со мной, и его рука перекинута через мою.
— Вместе. — Я с любовью сжимаю его бицепс, прежде чем он проводит нас через центр толпы.
Впервые в жизни я знаю, что делаю именно то, что мне нужно. Я иду именно туда, куда мне нужно. Я чувствую это в своей душе. Злые части меня нелегко подавить, и мои клинки требуют платы кровью. Каждый уголок мира скажет, что потерянная принцесса вернулась как мстительная королева, и они не ошибутся. Но я делаю это не только для себя. Я делаю это для людей, которые лишились своей ценности. Людей, которые получили лишь ненависть от руки того, кто должен был любить их. Людей, которые были ввергнуты во тьму и прорвались наружу с помощью чистой силы воли, чтобы выжить. Имират хочет моей смерти, но я все еще стою. Только теперь я стою с обнаженными ножами и короной на голове.
Я машу своим людям, протягиваю руку каждому, мимо кого прохожу, и запечатлеваю это воспоминание в своем мозгу. Я крепко сжимаю руку Финниана, пока мы не проходим сквозь толпу. Несколько слезинок скатываются с моих глаз, когда я сажусь на лошадь, но я вытираю их, прежде чем кто-либо успевает их увидеть. Моя лошадь ведет меня в туман, и я не оглядываюсь на Эстиллиан, когда приветственные крики затихают позади меня.
ГЛАВА 9
Ветка хрустит, и я просыпаюсь с ножом в руке. Финниан рядом со мной со стрелой, наложенной на тетиву его лука. Мы оба немедленно готовимся к угрозе, но мое тело обвисает, а рука падает на колени, как только мое зрение проясняется, сфокусировавшись на Аллиарде, стоящим перед нами с поднятыми ладонями.
— В следующий раз стучи, — ворчит Финниан, прежде чем снова упасть на спину. Он тянет меня за собой, и мой затылок приземляется на его грудь. Там я провела ночь. Я вздрагиваю каждый раз, когда засыпаю, думая, что в моих волосах, ушах, носу и рту ползают насекомые. В конце концов, ему надоело смотреть, как я барахтаюсь, как рыба, выброшенная на сушу, и он сказал мне лечь на него.
— Мы снаружи, Финниан, — отмечает Айллард.
— Постучи по дереву, — предлагаю я, потирая боль в шее. Почему у меня постоянно что-то болит?
Аллиард бросает на меня взгляд, который можно перевести как «Правда? Не могла бы ты хоть раз не присоединиться?»
— Я просто пришел сообщить вам обоим, что нам нужно скоро уходить. Не думал, что вы проснетесь готовыми убивать.
— Это наша утренняя рутина, — говорит Финниан, его голос все еще хриплый после сна.
— Просыпайся, выпей кофе, зарежь кого-нибудь, почисти зубы, — добавляю я.
— Очаровательно. — Аллиард разворачивается на каблуках, чтобы присоединиться к группе.
Стон Финниана отдается вибрацией в затылке.
— У нас нет кофе.
— Может быть, нам просто умереть, тогда мы хотя бы сможем поспать, — ворчу я.
— Это звучит более заманчиво, чем должно быть.
Я медленно снова сажусь, щурясь от солнечного света, заливающего лес. Солнце – мой враг. Я почти прихлопываю лучи, пробивающиеся между деревьями, прежде чем убрать руки, не нужно выглядеть такой встревоженной, какой я себя чувствую.
Мы покинули Эстиллиан под покровом темноты, сделав дополнительный шаг, чтобы убедиться, что он останется скрытым. Это практически смертный приговор, если вы не в здравом уме, особенно ночью. Усталость давила на всех, и после того, как Джарек чуть не упал с лошади, мы решили, что отдых будет самым разумным вариантом. Я надеялась, что Аллиард приведет с собой одного из стражников, которые помогли мне сбежать из Имирата, но они уже берут на себя обязанности в наше отсутствие. С разделением задач риск не стоил того.