У меня перехватывает дыхание, когда я замечаю вдалеке тюрьму Каллистар, окутанную туманом. Она становится намного больше, чем я себе представляла, когда Кейден продолжает грести. Черная скала возвышается, как гора, а бурлящий и разбивающийся об нее океан делает ее похожей на символ чистой, непроницаемой силы. Неудивительно, что именно здесь держат драконий ключ и самых страшных преступников в Имирате. Сомневаюсь, что вы сможете увидеть ее с берега во время шторма, стирающего ее из существования, как, я уверена, и хочет Гаррик.
— Там есть небольшая бухта, где я смогу пришвартовать лодку. Мы поднимемся оттуда.
— Ты говоришь так, словно уже был здесь раньше, — замечаю я и вспоминаю наш предыдущий разговор, пока он перевязывал мне руки. — Это был ты! Ты был тем человеком, который пробрался внутрь, не так ли?
Улыбка, которую он мне дарит, волчья.
— Преступные лорды заплатят кругленькую сумму, когда найдут того, кто сможет выполнить работу, считающуюся невыполнимой. Члены их банд погибли из-за неудачных попыток, а их отчаяние наполнило мои карманы.
— Ты был ассасином?
— Ты еще не боишься меня, ангел?
Я смеюсь над этой идеей.
— Ты думаешь, я никогда никого не убивала за деньги? — Я оставалась анонимной для работы, которую искала, учитывая, что я скрывалась, но если мне нужны были деньги, я не была морально правильной, чтобы игнорировать свое умение владеть клинком. Преступники, которые меня наняли, не заботились о том, кто я, а только о том, что я могла сделать.
— Я знаю, что ты это делала, — говорит он, и я с любопытством смотрю на него. — То, как ты двигаешься по комнате, маленькая тень. Такому навыку нельзя научить, его можно приобрести. Так же, как и то, как ты сражаешься.
Его тонкая похвала ошеломляет меня, заставляя замолчать, пока он гребет нас ближе к тюрьме, уютно устраивая нас в небольшой бухте у подножия горы. Лодка слегка покачивается от воды, просачивающейся сквозь острые камни, разбросанные по всему морю. Пещеры светятся сквозь гору, спорадически и неравномерно.
— Тюрьма – это лабиринт туннелей, но я знаю, как в нем ориентироваться. Об этом упоминалось в одной из божественных легенд, которые я читал, — говорит Кейден, привязывая лодку к скале.
— Ты изучил много легенд? — спрашиваю я, когда он протягивает руку, чтобы помочь мне выбраться на черный песчаный пляж. Истории о богах трудно найти. Большинство из них были уничтожены, а те, что сохранились, редко бывают полными.
— Достаточно, чтобы получить преимущество над моими врагами.
Мне его ответ нравится достаточно, чтобы снова улыбнуться ему, но я не могу сказать ничего больше, когда мой ботинок погружается в песок, и резкое тянущее ощущение в груди парализует меня. Я бы упала на колени, если бы Кейден не схватил меня за локти.
Все следы непринужденности исчезли с его лица.
— Эл? Что случилось?
Я делаю несколько успокаивающих вдохов, чтобы успокоить свое колотящееся сердце. Я чувствую себя по-другому. Как будто океан и песок призывают меня что-то почувствовать, вспомнить.
— Это связь, — шепчу я.
— С твоими драконами?
Я выхожу из его объятий и киваю.
— Я не ступала ногой в Имират с тех пор, как уехала. Возвращение сюда... нервирует. Предвкушение. Я никогда раньше этого не чувствовала.
— Ты никогда не чувствовала боли из-за этой связи, но теперь чувствуешь?
— Я жила с болью и пустотой так долго, что привыкла к этому. Но это другое. Пустота уменьшилась. Я чувствую, как меня куда-то тянет. — Мой взгляд устремляется к горизонту, и я клянусь, что слышу рев драконов у основания моего черепа.
Губы Кейдена приоткрываются, когда он изучает мое лицо.
— Твои глаза мерцают золотом. Ты выглядишь...
— Что?
Он качает головой, сглатывает и отворачивается от меня, чтобы пробормотать слово так тихо, что я его не слышу. Что бы это ни было, я могу сказать по выражению его лица, что он считает себя недостойным смотреть на меня таким образом. Когда он снова говорит, это звучит громче.
— Ты сможешь подняться? Я могу отнести тебя на спине.
— Заманчивое предложение, но совершенно излишнее, — я похлопываю его по руке, доставая из его сумки две альпинистских кирки.
Он закатывает глаза и вытаскивает веревку, обвязывая ее вокруг своей талии, прежде чем подойти ко мне и обвязать ее вокруг моей. Его насыщенный, мужской аромат смешивается с соленым воздухом, вызывая привыкание.
Я отворачиваюсь от него, как только узел завязывается, и смотрю на гору. Надеюсь, мои драконы чувствуют меня так же, как я чувствую их. Надеюсь, они знают, что я поднимусь на любую гору, если это значит вернуться к ним, освободить их. Они не будут страдать долго, но Имират будет страдать за боль, причиненную нам. Мы уничтожим их армии. Мы заставим их встать на колени, истекать кровью и умолять.
Я вонзаю кирку в камень и поднимаюсь.
ГЛАВА 20
Волны заглушают звук наших крюков, погружающихся в камень. Пот струится по моей шее, пока мы поднимаемся, и мои мышцы соперничают с жжением в груди. Я пытаюсь дышать через него, но оно продолжает сохраняться. Кейден продолжает смотреть в мою сторону, но я делаю все возможное, чтобы сохранить выражение лица сосредоточенным и нейтральным.
— Я доберусь до вершины и протащу тебя оставшуюся часть пути, — говорит он.
— Не торопись. Камни скользкие от сырости в воздухе. — Я останавливаюсь, чтобы посмотреть на его противоречивое выражение лица. Вероятно, он мечется в голове между тем, оставаться ли рядом со мной или мчаться вперед, чтобы стать моим якорем. Но, в конце концов, он смягчается, уважая мою просьбу.
Мои навыки никогда не включали грубую силу. Это в сочетании с внезапным возрождением моей драконьей связи, пульсирующей в моей груди, делает это восхождение трудным. Но я никогда не была той, кто уклоняется от вызова.
Изрезанный обрыв образует расщелины, по которым я могу ступить, и я не осмеливаюсь рисковать и смотреть вниз. Мы уже достаточно высоко, и падение может убить или парализовать нас, оставив на милость прибоя. Я не чувствую себя по-настоящему в Имирате, учитывая, что я никогда здесь не была, но, возможно, это небольшое милосердие к моей тревожности.
— Я собираюсь убедиться, что пещера свободна, пока ты заканчиваешь, — говорит Кейден, когда он добирается до вершины и забирается на выступ, исчезая из виду. Я глубоко зарываюсь в себя, чтобы завершить подъем, пока ветер вырывает волосы из моей косы и закрывает мне обзор. Я снова вонзаю кирку в камень и продолжаю подниматься.
Я думаю о своих драконах.
Я думаю о Финниане, который ждет меня в Варавете.
Я думаю о том, какую жизнь я могла бы прожить, если бы мы с Кейденом сегодня преуспели.
Я не хочу быть той, кто я есть. Я хочу быть чем-то большим. И я хочу бороться за себя.