— Я хочу кое-что для тебя сделать.
— Поверь мне, ты только что это сделала, — говорит он, продолжая массаж обеими руками. — Твое удовольствие это мое удовольствие. — Он берет мое лицо в свои руки, замечая мое беспокойство при мысли о том, что я оставлю его неудовлетворенным, и дарит мне серию мягких, сладких поцелуев, пока я не начинаю улыбаться ему.
— Полагаю, миссия не увенчалась успехом, — бормочу я, теребя кружево на юбке.
— Это не так. — Я вскидываю голову. — Я видел, как под дверью плясал свет, и слышал, как кто-то врезался в стену. Вот почему я не отвел тебя к кровати.
Я наклоняюсь ближе и ухмыляюсь, когда его взгляд устремляется на мою грудь.
— Это единственная причина?
— Ты и твоя связь, — бормочет он, и я начинаю дрожать. — Под каждым зданием вдоль главной дороги есть камеры содержания под стражей. Райдер отвезет их туда для допроса, а мы спустимся вниз, как только оденемся.
ГЛАВА 33
Мое платье развивается от ледяного ветра, поднимающегося из темного подвала под борделем, И шаткие ступеньки выглядят так, будто они вот-вот развалятся. Ножи выстроились по моим ногам, независимо от того, что я ношу, и что-то столь простое, как платье, не остановит мою жажду крови.
— Он скован, — говорит Райдер с нижней ступеньки лестницы.
Я даю глазам несколько мгновений, чтобы привыкнуть к тусклому свету, который дают несколько факелов, выстроившихся вдоль каменных стен. Воздух здесь сырой и пахнет плесенью. Очевидно, что сюда никто не спускается, судя по слоям пыли, покрывающим каждую поверхность. Мужчина стоит, опустив голову, и темные ниспадающие волосы скрывают его черты. Его запястья скованы двумя кандалами, прикрепленными к потолочным балкам.
— Как ты хочешь действовать дальше? — спрашивает Кейден.
— Его комнату нужно будет обыскать, а его партнеров допросить. — Губы всегда развязываются во время разговоров в постели.
— Начну с комнаты, — говорит Финниан. Наверное, так лучше. Финниан никогда не осуждал меня за то, что я наслаждаюсь местью, но это не значит, что ему нравится наблюдать, как я теряю себя в своих методах. Что-то в моем мозгу изменилось после того, как я узнала жестокость этого мира задолго до того, как мне следовало бы.
— Когда закончите, постучите в дверь, чтобы я мог помочь с допросом, — говорит Райдер.
Я поворачиваюсь к мужчине, как только Финниан закрывает дверь. Цепи гремят, когда он меняет положение, медленно поднимая голову. Я уже видела эту пару бездушных глаз раньше.
— Принцесса Элоин, как приятно снова вас видеть.
Голос Робика преследовал меня годами. Как самый доверенный охранник Гаррика, он принимал участие в побоях больше, чем остальные, и с нетерпением ждал наших сессий. Жаждал их. Избиение меня было лучшей частью его дня. Кейден и Райдер напрягаются и обмениваются взглядами над моей головой.
У меня непреодолимое желание бросить свое тело в ведро с кислотой, чтобы избавить кожу от воспоминаний о его руках. Он может показаться красивым кому-то другому, кроме меня, с его сапфировыми глазами и сильной челюстью. Но насильники учатся использовать свое обаяние в качестве оружия. Ты не всегда можешь обнаружить их, как кто-то обнаруживает яд в напитке.
— Робик. — Я засовываю руки в разрез платья и вытаскиваю из бедра два ножа, вращая ими, когда делаю шаг вперед. — Должна признаться, я предпочитаю, чтобы в цепях был ты.
Кейден и Райдер обнажают свои мечи, и Робик смеется, переводя взгляд с одного на другого.
— Я не предам своего короля, когда знаю, что смерть неизбежна.
— Ты будешь молить о смерти задолго до того, как она тебя примет, — утверждает Кейден.
— Печально известный Командир Велес, — протягивает Робик. — Я понял это по шраму.
Мой кулак сталкивается с его носом, и его голова отлетает назад от силы. Идея вспыхивает в моей голове, и я убираю ножи в ножны для дальнейшего использования, обхватив руками метлу в углу, когда звук ломающей мои ребра трости звучит в моей голове так же ясно, как если бы Робик бил меня прямо сейчас. Я отламываю щетинистый конец и поворачиваюсь к нему.
— Я вижу, что воспоминания о времени, проведенном вместе, застряли в тебе. — Я делаю все возможное, чтобы игнорировать его насмешки и сосредоточиться на этой возможности. — Ты помнишь, как ты умоляла?
Я наношу быстрый удар по его ребрам расщепленной стороной метлы, и его крик, один из самых сладких звуков, которые мне посчастливилось услышать. Я отступаю и наношу еще несколько ударов, пока его ребра не ломаются.
— Бей меня сколько хочешь. Я тебе ничего не скажу, — хрипло говорит он.
— Бить тебя, это для моего удовольствия. — Я смеюсь, нанося еще один удар и с удовольствием отмечая окровавленные осколки. — Я буду пытать тебя для получения информации.
Я вонзаю палку ему в живот, прежде чем отбросить ее и сделать круг перед его сгорбленным телом. Кровь капает с его губы, когда я грубо поднимаю подбородок, заставляя смотреть в мои глаза, которые раньше загорались, когда он впервые пускал кровь во время сеанса. Я боялась его присутствия больше всего на свете, и так долго боялась его, но теперь все кончено.
Он сгорбился, когда я опустила его подбородок и взглянула на крюки на земле, через которые продеты цепи.
— Мне нужно, чтобы цепи опустили и стол принесли ко мне.
Дыхание Робика становится тяжелее и прерывистее.
— Какой рукой он держит меч? — спрашивает Кейден.
— Правой.
Кейден ставит стол туда, где мне нужно, и они с Райдером возвращаются в исходное положение позади меня. Они оба выглядят готовыми втоптать Робика в землю, но на лице Райдера проступает тень печали. Гнев Кейдена поглощает его и превращает в демона, о котором шепчутся по всему Раварину. Демона, о котором его враги видят кошмары в своих следующих жизнях. Никакой формы спасения или перерождения не хватит, чтобы сбежать от Кейдена Велеса.
— Я разрешаю вам обоим подождать у ступенек.
— Мы остаёмся, — говорит Кейден, и Райдер кивает.
Я снова обнажаю свой нож, и знакомый вес приносит мне утешение. Когда мои кошмары заставляли мое горло саднить от крика, я думала о таком моменте. Я собрала все сломанные осколки себя, даже когда казалось, что все части не помещаются в моих руках, и выковала меч, достаточно острый, чтобы убить любого врага. Я нашла утешение в мести. Насилие превратило меня в монстра, но преданность сделала меня смертоносной.
— Сколько у меня драконов? — Стол скрипит, когда я прижимаю к нему руку Робика. — Не хочешь говорить? — Я провожу ножом по его щеке, и он хрюкает, когда я нажимаю на него достаточно сильно, чтобы пошла кровь. — Мы можем посчитать вместе.