Алек сразу расслабляется и улыбается мне.
— Видишь, даже Розали считает, что мы отличная пара.
— Не набрасывайтесь на меня всей толпой, — предупреждаю я их. Я указываю на заднюю часть магазина. — В задней части есть туалет. Вымой руки Винсенту, пожалуйста.
— Конечно.
Когда Алек уходит, Розали берет меня за руку и сжимает ее.
— Как у тебя дела? Виктор рассказал мне все прошлой ночью.
— Я все перевариваю. — Я улыбаюсь, чтобы ей стало лучше. — Ты не знала. Я не сержусь.
Беспокойство не покидает ее глаз.
— Но как ты себя чувствуешь?
— Это шок, — признаю я. — Я пытаюсь сосредоточиться на позитиве. К Винсенту вернулся его отец.
— А что насчет тебя? Думаешь, у вас с Алеком все наладится?
Я пожимаю плечами.
— Еще слишком рано об этом говорить.
— Я хочу, чтобы ты знала, что я рядом. Я не хочу, чтобы это повлияло на нашу дружбу. Мне нравится проводить с тобой время.
— Мне тоже нравится проводить с тобой время, — говорю я, чтобы успокоить ее, но не могу не упомянуть: — Мне просто не нравится вся эта история с Братвой.
— Я понимаю. — Розали отпускает мою руку и берет свою чашку кофе. — Если у тебя есть какие-то вопросы, просто задавай.
— Мамочка, посмотри, — кричит Винсент. — Папа сделал мне прическу.
Мой взгляд устремляется к голове Винсента, где короткие пряди идеально уложены.
— Как ты добился того, что пряди были так уложены? — спрашиваю я.
— Волшебство, — усмехается Алек. — И многолетний опыт. Вот почему я ношу волосы длиннее.
Когда я вижу Винсента и Алека вместе, у меня сжимается сердце. Наш сын действительно очень похож на своего папу.
Я перевожу взгляд с Розали на Алека, затем спрашиваю:
— Вы пришли вместе?
— Да, но мне нужно домой. — Она бросает взгляд на Алека. — Я попрошу Питера отвезти меня домой.
— Скажи ему, чтобы съездил в дом и убедился, что мужчины выполняют свою работу, — говорит Алек.
— Обязательно. — Розали одаривает меня улыбкой. — Я позвоню тебе, чтобы мы могли договориться о прогулке.
— Хорошо.
После того, как Розали уходит, я смотрю на Алека.
— Ты можешь опустить Винсента. У него есть небольшое место в углу, где он играет днем.
Алек смотрит на Винсента расширенными глазами.
— У тебя есть маленький уголок?
— Да. — Наш мальчик указывает на заднюю часть. — Это в той стороне.
Я качаю головой, наблюдая, как они исчезают за книжным рядом.
— Я принес все свои любимые машинки, чтобы показать тебе, папочка.
Улыбка расплывается на моем лице, и, взяв чашку кофе, которую принесла мне Розали, я делаю глоток, продолжая просматривать списки бестселлеров.
Я слышу хихиканье Винсента и глубокий голос Алека, и моя улыбка становится еще шире.
Глава 37
Алек
Мне пришлось уйти из книжного магазина, чтобы отвезти Виктора на встречу в час дня.
Каждый раз, когда я вижу Эверли и Винсента, мне становится немного спокойнее.
— Что у тебя на пиджаке? — Спрашивает Виктор. — Надеюсь, это не дерьмо.
Я громко смеюсь.
— Это шоколад.
— Спасибо, блять, — бормочет он. — Когда мы приедем в офис, проверь, как идут поставки. Я хочу знать, что ожидает нас в конце недели.
— Хорошо. — Поколебавшись мгновение, я решаю продолжить и спросить: — Как вы заставили Розали влюбиться в вас?
— Я похитил ее, — усмехается он, а затем снова становится серьезным. — Я показал ей, что со мной она в безопасности. На это ушло три года, Алек. Она легко ко мне не относилась. — Он смотрит в боковое окно машины. — Эверли уже любит тебя. Просто напомни ей, кто ты.
Я киваю, направляя G-Wagon на подземную парковку.
— Есть новости о Брейдене Келли? — Спрашиваю я, когда мы вылезаем из машины.
— Нет, но я увеличил вознаграждение за его голову до двух с половиной миллионов, так что он должен быть мертв довольно скоро.
— Хм.
Это хорошая новость.
Я зарабатываю достаточно, чтобы обеспечить своей семье хорошую жизнь, но мне нужны эти два с половиной миллиона. И это поможет мне выпустить пар, если я убью Келли.
Это беспроигрышная ситуация.
Я провожаю Виктора в его кабинет, а сам отправляюсь в отдел доставки. Я получаю список поступивших грузов и говорю начальнику, чтобы он ежедневно присылал мне по электронной почте обновленный список.
Пока я жду Виктора, я звоню Питеру.
— Сэр?
— Ты следишь за ней?
— Да, сэр. Она ходит по проходам и, кажется, проверяет книги.
— А мой сын?
— Я не вижу его снаружи магазина. Хотите, чтобы я вошел?
— Нет. Держись на расстоянии и убедись, что Эверли тебя не заметит. Я не сказал ей, что ты ее охраняешь.
— Не проблема.
Мы заканчиваем разговор, и я набираю номер Миши.
— Будь я проклят. Неужели ад замерз? — отвечает мой друг.
Я усмехаюсь.
— Что-то вроде этого.
— Твой голос звучит по-другому.
— У меня есть новости. — Широкая улыбка расплывается на моем лице. — Эверли жива.
На мгновение воцаряется тишина, затем Миша осторожно спрашивает:
— Что ты имеешь в виду, говоря, что она жива?
— Она жива и дышит. — Я снова усмехаюсь. — Она никогда не умирала.
— Алек, — голос Миши напряжен, — тебе нужно, чтобы я приехал в Лос-Анджелес? Может, пришло время снова обратиться к врачу?
— Я не сошел с ума. Какой-то старик нашел Эверли и отвез ее в больницу. Она ни хрена не умирала. Вот почему ты не нашел ее тело.
— Господи, — шепчет он. — Правда? Откуда ты это знаешь?
— Она дружит с Розали. Вчера я столкнулся с ней у Виктора.
— Блять, брат. Должно быть, это был чертовски сильный шок.
— Это еще не все, — усмехаюсь я.
— Что?
— У меня есть сын.
На линии наступает абсолютная тишина.
— Миша? Ты все еще здесь?
— Да. — Следует еще одно молчание, а затем он тяжело вздыхает. — Господи Иисусе, Алек. У тебя есть сын? Ты уверен? Ты собираешься сделать тест ДНК, чтобы убедиться, что он твой?
— Винсент. Эверли назвала его Винсентом. Он выглядит точь-в-точь как я. Это все доказательства, которые мне нужны.
— Ни хрена себе. У меня крыша поехала. Мне нужна минута. — Секундой позже он спрашивает: — Мама знает? А Тиана?
— Нет. Я сначала позвонил тебе. Пусть это останется между нами, прежде чем ты кому-нибудь расскажешь. Я хочу убедиться, что они в безопасности.
— Ты же не думаешь, что твой отец придет за ней?
— Нет, не придет. Но есть другие люди, которые могут попытаться уничтожить мою семью.
— Верно. — Миша недоверчиво усмехается. — Твою мать, брат. Ты счастлив?
— Ты даже не представляешь, как я счастлив. Такое чувство, будто я сейчас взорвусь.
— Приятно это слышать.