Playlist
Глава 1
Сэди
Когда я шагнула к линии, держа в руке тщательно сбалансированный дротик, дикий вопль из глубины бара заставил меня обернуться. Двое здоровенных мужчин, скандируя моё имя, подняли руки вверх, отчего их переполненные животы с надписью Милашка из Теннесси заходили ходуном. Они были с голыми торсами, с повязанными на головы банданами с флагом Теннесси, а их лица раскраснелись от выпитого алкоголя.
Я спрятала своё недоумение за игривым подмигиванием и вернулась к мишени, которая находилась ровно в двух метрах сорока сантиметрах от меня. Я и не ожидала, что кто-то здесь меня узнает, не говоря уже о том, что начнёт выкрикивать моё имя. Прошло несколько лет с тех пор, как я ушла из профессионального дартс-тура. Те мелкие турниры, в которых я участвовала последние полгода, не стоили и выеденного яйца. Местные развлечения. Подростки, пробующие себя в игре. Конечно, я выигрывала здесь и там, но это было далеко не то, чем я была раньше. Не та Сэди, что когда-то наделала шуму в туре.
Marquis Vegas Open был первым за три года турниром, который мог вернуть меня в рейтинг Профессиональной ассоциации дартса Америки, где я впервые появилась в шестнадцать лет. Пока я училась в колледже, мои позиции стабильно росли, пока я не покинула тур из-за того ада, что обрушился на меня. Ада, с которым я боролась до сих пор.
Самодовольное выражение лица мужчины, стоявшего в стороне и явно ожидавшего, что я провалюсь, вернуло меня из тревожных мыслей. Два дня я кусала язык, выносила его надменность и использовала её как топливо для своей злости. Он напоминал мне моих старших братьев, когда те были уверены, что победят меня. Но он тоже скоро узнает, как узнали они: когда дело касается дартса, пусть даже я и выбилась из формы, я попадаю точно в цель, когда это действительно важно.
Мой разум сфокусировался на расстоянии до мишени, на движении руки, на дротике, зажатом между пальцами. Я слегка повернула плечо, запястье, и бросила.
Как только дротик покинул мою руку, я уже знала, куда он попадёт. Я начала улыбаться ещё до того, как он мягко вонзился в нужный сектор. Мне не нужно было слышать объявление судьи:
— Матч завершён!
Но когда он произнёс эти слова, облегчение накрыло меня с головой.
Я не опозорилась. Я доказала, что могу снова это делать.
Адреналин молнией пробежал по венам, принося ту же самую дикую радость, что и скачка на лошади через ручей без седла. Несколько секунд я наслаждалась этим чувством.
Успех. Удовлетворение. Пощёчина моему самодовольному сопернику и всем тем, кто шептался, что мне уже не вернуться.
Но так же быстро, как молния сверкнула, она исчезла, оставив после себя лишь запах озона в воздухе и серое одиночество. То торжество победы, которое раньше подпитывало меня днями, то коварное чувство триумфа — его не было.
За моей спиной полураздетые мужики запели Rocky Top группы Osborne Brothers — один из гимнов Теннесси, и я почувствовала ещё одну вспышку удовлетворения. Я нашла в себе кусочек старой себя, чтобы сделать пару танцевальных шагов в их сторону, вызвав новую волну восторженных возгласов из толпы. Я сделала реверанс, и двое завопили ещё громче. Это, конечно, немного тешило моё эго, но лишь на секунду. Их ликование было адресовано не мне, а лишь той оболочке, которую я показывала, а не той сложной мешанине внутри меня.
Мой соперник шагнул вперёд, пожал мне руку и с явным смущением сказал:
— Мой менеджер сказал не недооценивать Милашка из Теннесси. Говорил, что видел записи твоих игр ещё в двадцать третьем и был уверен, что ты настоящая профи. Похоже, он был прав.
— С этим последним броском могло бы пойти и по-другому, — честно ответила я.
— Ты знала, что делаешь. Ты оставалась спокойной и собранной. Прими победу. Ты её заслужила.
Ещё одна искра прежнего азарта попыталась загореться внутри меня, но так и не смогла вспыхнуть. Когда соперники начали собирать сумки и расходиться, я неожиданно почувствовала странное желание заплакать. Почему эта победа казалась такой пустой, когда раньше она подпитывала меня целыми днями?
Из коридора, ведущего вглубь клуба, появился мужчина с тёмными волосами. Он уверенно двигался ко мне, заставляя людей оборачиваться. Дорогой костюм, начищенные до блеска туфли, лавандовая рубашка с расстёгнутым верхним пуговицами, обнажающая загорелую кожу. Он излучал безупречное обаяние. В Лас-Вегасе такое могло бы выглядеть слащаво, но он напоминал скорее модель с обложки. Актёра. Знаменитость, которая снизошла до нас.
Наблюдая, как он приближается, я ощутила странное — мои колени, которые не подкашивались даже после трёх шотов с Вилли у меня в баре в Уиллоу Крик, вдруг дрогнули. Может, дело было в том, что вся его концентрация была направлена только на меня, или в тёплом, шоколадном взгляде, которым он меня изучал. В любом случае, по спине пробежала дрожь, от которой я была не в восторге.
Его четко очерченная линия челюсти была подчеркнута аккуратно подстриженной бородой — чуть длиннее обычной щетины, что только усиливало резкие, правильные черты лица. Почти идеальная симметрия нарушалась лишь едва заметным изгибом на переносице, следом от давнего перелома, который, по всей видимости, так и не был исправлен. Но это лишь добавляло ему привлекательности.
— Мисс Хатли, поздравляю, — произнес он.
Его губы, так и просившиеся, чтобы их поцеловали, тронула легкая улыбка, которая не достигла глаз, но всё же обнажила ровные белые зубы и одну-единственную ямочку на щеке, заставившую мое сердце пуститься вскачь.
Он протянул мне крупную ладонь, и стоило мне только коснуться его пальцев, как по всему телу пробежала молния — куда мощнее, чем тот всплеск адреналина, что я испытала после победы. Ощущение было настолько ярким, настолько реальным, что я почти слышала раскаты грома и видела, как летняя буря несется над холмами ранчо.
Его взгляд дернулся вниз, к нашим сплетённым пальцам, будто он тоже это почувствовал. Но когда он снова поднял глаза, его лицо стало почти бесстрастным, словно он опустил занавес, скрывая эмоции.
— Спасибо. А вы?.. — спросила я, радуясь, что голос звучит ровно, даже несмотря на дрожь внутри.
Странное влечение, которое он вызывал, сгустилось в низу живота, теплым и тягучим. Когда в последний раз я испытывала такую мгновенную тягу к кому-то? Да, и испытывала ли вообще настолько сильную?
Его улыбка превратилась в тихий, низкий смех, вибрацией пробежавший по его широкой груди и усиливший бурю во мне.
— Рэйф Маркес. Я спонсор турнира.
Прежде чем я успела что-то сказать, к нему подскочила блондинка в красном коктейльном платье, облегавшем её щедрые формы. Она прильнула к нему, хлопая ресницами, и протянула большой трофей:
— Вот награда для фото в прессу.
— Спасибо, Минди.
Он даже не удостоил её взглядом, продолжая смотреть на меня, словно искал ответ на незаданный вопрос. Вручив мне трофей, он махнул рукой в сторону нескольких журналистов, ждущих удачного кадра. За их спинами публика уже почти разошлась, но двое моих полураздетых поклонников по-прежнему горланили Rocky Top, запустив песню на повтор.
Когда мы встали перед камерами, мое плечо коснулось плеча Рэйфа, и по коже пробежали мурашки, растёкшиеся жаром по рукам и груди. Меня вдруг потянуло сделать что-то совершенно нелепое, например, снова дотронуться до него, чтобы проверить, усилится ли этот разряд, превратившись в пламя. Но вместо этого я перевела внимание на трофей. Он был выполнен в форме знаменитого знака Welcome to Fabulous Las Vegas, с тонкой неоновой подсветкой.
Когда-то награды что-то для меня значили. Теперь же единственной радостью было осознание, что двадцать пять тысяч долларов призовых окажутся на моем счету уже к концу ночи.
Я улыбнулась в объективы, ответила на пару вопросов. На всё про всё ушло не больше пяти минут. Когда интервью закончилось, мои два верных фаната, вооруженные маркерами и программками, помахали мне с нижних рядов амфитеатра.
Я подняла взгляд на Рэйфа. Его губы снова изогнулись в лёгкой полуулыбке. Почти усмешка.