Она сделала шаг в коридор.
— Осваивайся, сколько нужно. Когда будешь готова, я буду в гостиной рядом с главным входом. Если не найдешь — просто позови.
Когда Лорен ушла, я решила немного разобрать вещи. Развесила рабочую одежду и легкое летнее платье, купленное в Вегасе, в шкафу. Блестящее платье, на котором Рэйф порвал лямки, осталось на дне чемодана, но стоило мне вспомнить тот момент, как в животе все сжалось. Тело дрогнуло от одной лишь памяти. Я так сильно его хотела. Настолько, что была готова умолять о его прикосновениях.
Слава богу, что тогда нас прервали. Если простой поцелуй мог до сих пор вызывать у меня дрожь в коленях, то что бы тогда сделало со мной воспоминание о чем-то большем? Возможно, оно испортило бы мне всю дальнейшую сексуальную жизнь.
И почему, черт возьми, я снова трачу время на мысли о нем?
Я резко прогнала эти размышления, взяла косметичку и прошла в крошечную ванную. Душевая кабина, раковина на пьедестале и унитаз буквально соприкасались друг с другом — сразу было понятно, что это переделанная кладовка, но в этом был свой уют. Низкий потолок заставил меня почувствовать себя гигантом, хотя мой рост в 168 сантиметров был вполне обычным.
Я ополоснула лицо прохладной водой, убрала длинное каре, слегка достающее до подбородка, в заколку и направилась к двери.
Прогулка по новой местности, наполненной красками, звуками и солнцем, — вот что мне сейчас было нужно, чтобы забыть все, что случилось в Вегасе.
И особенно забыть одного чертовски привлекательного засранца с глазами цвета шоколада.
А вот двадцать пять тысяч долларов призовых и прабабушка, которая, возможно, была ювелирной воровкой, — над этим стоило поразмыслить.
Глава 8
Рэйф
К тому моменту, как мы с Фэллон вышли из пентхауса во вторник днем, время уже поджимало. Я провел утро, увольняя и управляющего отелем, и флориста. Разобравшись с жалобами на запущенные цветочные композиции, я выяснил, что они солгали мне о своих личных отношениях и завышали цены на цветы, кладя разницу себе в карман. Вот к чему приводило то, что у меня не хватало времени следить за каждым аспектом бизнеса. Мне нужен был операционный директор для Marquess Enterprises — человек, которому можно доверять. Но в этом-то и была вся проблема. Доверие — вещь, которая мне дается с трудом, и каждый раз, когда я решался на риск, случалось что-то подобное, напоминающее мне, почему я этого не делаю.
На экране телефона появилось лицо Джима Стила. Слава богу, у меня хотя бы один человек, которому я могу доверять и в жизни, и в бизнесе.
— Уже уехал? — спросил он, как только я ответил.
— Только направляюсь к лифтам. Что случилось?
— Зайдешь в контрольную комнату перед уходом?
— Уже иду.
Я надеялся, что это не связано с теми двумя, которых я только что выставил за дверь.
Фэллон закатила глаза, но ничего не сказала.
Вчерашний вечер стал первым по-настоящему хорошим, который мы провели вместе за многие месяцы. Еще до смерти Спенса между нами начались разногласия. Дочь ненавидела покидать ранчо каждый раз, когда приезжала ко мне, и все чаще задавалась вопросом, почему я не приезжаю к ней в Риверс.
Но вчера, за просмотром этого абсурдного шоу, нам удалось оставить все разногласия позади. Она смеялась и возмущалась выходками персонажей, а я поддразнивал ее, высмеивая нелепость их отношений и невозможность способностей Баффи. После ужина я заказал ей фрезье из моего пятизвездочного ресторана — клубничный бисквитный торт с кремом и марципаном, который всегда был ее любимым.
Постепенно напряжение в ее плечах ослабло, и я отметил это как победу.
Но когда сегодня днем я вернулся в пентхаус после разборок с управляющим, она ходила по гостиной, словно на нее вновь обрушился весь мир.
Мне хотелось сказать, что именно из-за этого я продаю ранчо. Она слишком молода, чтобы нести на себе этот груз. Я не хочу, чтобы Фэллон чувствовала себя обязанной стать на место Спенса и Лорен, продолжая наследие, которое несет в себе столько боли, сколько и гордости.
Это поместье с самого начала было заложено на крови и обмане. Наш прадед выиграл его у прадеда Лорен и Адама в карточной игре. Один переворот карты, и тысячи акров стали нашими.
А когда в холмах нашли алмазы, превратив нашу семью в одну из самых богатых в Калифорнии, семья Хёрли объявила нам настоящую войну. Они подали в суд, пытаясь доказать, что права на недра не передавались вместе с землей в той чертовой игре. Они проиграли дело, и Томми Хёрли застрелился, оставив сына, который нашел его в хижине, где он жил после того, как отказался покинуть поместье.
Великодушным жестом, как это видел мой прадед, он выделил вдове и детям Хёрли один акр земли — прямо посреди нашего поместья. Не хватало, чтобы прокормиться. Не хватало, чтобы найти алмазы. Но достаточно, чтобы назвать это домом и платить лишь налоги на землю.
После этого вдова Хёрли и ее дети начали работать на ранчо, и с тех пор всегда был один Хэррингтон и один Хёрли, работающие бок о бок в этом месте, связанном в какой-то уродливой, болезненной симбиозной зависимости.
И мы со Спенсом лишь продолжили этот цикл, когда оба пытались завоевать Лорен.
Фэллон никогда не признает этого, но продажа ранчо могла бы разорвать этот чертов круг. Может, тогда нам удастся оставить все это позади. Может, мы сможем начать с чистого листа.
А может, ты просто не хочешь видеть, что хорошее все еще осталось? — язвительно напомнил мне внутренний голос.
Двери лифта открылись на цокольном этаже отеля, и я отогнал эту мысль, зашагав по коридору к контрольной комнате.
Здесь были установлены самые современные компьютеры и оборудование, позволявшие команде безопасности следить за тысячами камер по всему казино. Когда я находился в Вегасе, Стил всегда делал контрольную комнату своим кабинетом, наблюдая не только за охраной отеля, но и за безопасностью всех моих бизнесов по всему миру.
Стил был на десять лет старше меня — широкоплечий, темноволосый, бывший морской котик с серыми глазами цвета его фамилии. Он ушел из армии после того, как из-за колоссальной ошибки бюрократов потерял несколько членов своего отряда. Пять лет занимался частной охраной, а затем устроился главой службы безопасности в казино недалеко от переулка, где меня когда-то пырнули ножом. Именно он тогда спас мне жизнь, разогнав троих нападавших.
Я кивнул Фэллон в сторону кресла у входа в контрольную комнату, подальше от мониторов и общей суеты.
— Садись. Я на минуту.
Она фыркнула, но тут же достала телефон и принялась листать ленту. Возможно, я должен был отобрать его в качестве наказания, но не смог. В этом году она и так потеряла слишком многое, я не мог лишить ее еще и общения с друзьями.
Я пробрался сквозь ряды столов к месту, где Стил сидел перед длинным рядом мониторов, закрепленных на задней стене. Он быстро набирал что-то на клавиатуре — последнее время это было его любимое занятие.
— Стил, — кивнул я.
Он взглянул на меня, нажал пару клавиш, и на пяти экранах перед ним появилось уродливое лицо Пьюзо. Разные камеры показывали, как тот спокойно заходит через боковой вход казино и направляется к кафе. Стил включил один из роликов, и мы увидели, как хостес проводит его на веранду, где он ждет Сэди.
Один лишь взгляд на то, как ее черные волосы качнулись у подбородка, а в озорных голубых глазах вспыхнула искра жизни, заставил все мое тело напрячься самым неподобающим образом. Я снова почувствовал ее вкус. И ненавидел, что до сих пор жажду того, что она предлагала, прежде чем мне пришлось ее оттолкнуть. Ненавидел, что, даже увидев ее с Пьюзо, я не мог выбросить ее из головы.
Стил прокрутил запись их разговора на ускоренной скорости, остановившись в тот момент, когда я подошел к их столу. К счастью, экран не передавал того гнева и предательства, что я чувствовал. Но Пьюзо понял, что я разозлился, а осознание, что я дал ему эту информацию, выворачивало мне желудок.