Лорен подняла подбородок.
— Независимо от того, что ты думаешь, Рэйф, это всё ещё дом Фэллон. И мой дом. Ты не можешь решать, кто останется, а кто уйдёт. Это не твоё ранчо! Ты продал его за пару миллионов, которые утянули нас в долговую яму. Это ты ушёл. Ты начал этот чертов спуск вниз. Так что последнее, что ты можешь сделать — это выгнать гостя из этого дома.
Я украдкой взглянула на Рэйфа.
Её слова попали прямо в болевую точку. На мгновение его лицо исказилось болью. Той же самой болью, что я видела в Лорен весь день. У меня внутри что-то сжалось. Дурацкое желание помочь им обоим, всем им. Залечить их раны, успокоить этот бурлящий гнев.
Это не моя битва, но я всю жизнь играла в миротворца.
Дразнила Райдера и Мэддокса, когда они были готовы наброситься друг на друга. Шутила над чопорностью Джеммы, чтобы сгладить её доносы. В баре это я разнимала спорящих клиентов, не Тед, бармен.
Но стоило мне снова взглянуть на Рэйфа Маркеса, и я поняла — он никогда не позволит мне сыграть эту роль для него.
Он не нуждался в ком-то, кто бы мирил его с окружающими, потому что он выносил приговоры мгновенно. И придерживался их так же упорно, как навозные жуки цепляются за коровью лепёшку.
Только вот даже сейчас, в этом ледяном презрении, он всё ещё заставлял мою кожу гореть.
И, может, именно это, так же, как мольба в глазах Лорен, заставило меня принять решение, о котором я точно могла пожалеть.
Глава 10
Рэйф
Необоснованная ярость кипела внутри меня. Часть её была направлена на реакцию моего собственного тела на Сэди Хатли и эту чёртову кривоватую улыбку, которую она бросала Адаму, когда я вошёл. Но большая часть злости была адресована ей – за то, что она влезла в дела моей семьи и их проблемы. Я не мог представить, зачем Пьюзо понадобилось ранчо, но знал, что это как-то связано со мной. И Сэди, скорее всего, знала, в чём тут дело. Почти невозможно было поверить, что это простое совпадение – то, что она ужинала с ним, а затем появилась здесь.
Но тогда возникает вопрос: стала бы она встречаться с ним в «Крепости», если бы они пытались провернуть здесь аферу? Это не имело смысла. Я никак не мог сложить пазл, как ни старался. А это раздражало не меньше, чем злость и чувство предательства, которые постепенно растворялись в море сомнений.
Парень, которого Стил поймал, когда тот следовал за Сэди отеля, был её охранником? Подстраховкой? Он прятался где-то поблизости и прибежал бы, если бы она позвала? Или же Пьюзо следил за ней по какой-то другой, ещё более зловещей причине?
Она была в опасности?
От этой мысли у меня перехватило дыхание.
Что бы там ни было на самом деле, я всё равно испытывал нестерпимое желание схватить Сэди, запихнуть её в эту рухлядь, на которой она сюда приехала, и отправить подальше, пока она не натворила ещё больше бед. Вина, мелькнувшая в её глазах, когда я назвал её воровкой, говорила о том, что ей есть что скрывать. Если она останется, это с большой вероятностью принесёт вред либо моей семье, либо ей самой. Семья Пьюзо использовала людей, выжимала их досуха, а затем оставляла за собой цепочку мёртвых.
Мне нужно, чтобы Сэди ушла, чтобы она не ранила нас, когда всё это произойдёт. Чтобы она не стала ещё одним трупом, который оставит после себя Пьюзо.
Но просьба, с которой обратилась к ней Лорен, явно задела Сэди за живое. Я видел это по тому, как смягчилось её лицо, даже когда она выпрямилась, готовая к бою. Она собиралась остаться. И хотя мне это жутко не нравилось, Лорен была права – я не имел никакого права решать, кто может приходить на ранчо, а кто нет.
Я уже давно умыл руки. Или, по крайней мере, так думал, пока Спенс не совершил ошибку, оставив меня ответственным за трастовый фонд Фэллон. По словам юристов, он изменил документы ещё во время её рождения и больше к ним не возвращался. Типичный Спенс. Он ненавидел юридическую волокиту так же, как ненавидел разбираться с цифрами и деньгами. Однако я так и не смог бы сказать наверняка – было ли это просто упущением с его стороны или же он сделал это намеренно, пытаясь вернуть меня к корням. Последний жест примирения или очередной вызов, который он бросил мне с того света.
Лорен бросила на меня сердитый взгляд, а затем снова повернулась к Сэди:
— Пожалуйста, останься. Обещаю, утром всё уладится.
Лорен не могла этого обещать. Я никогда не смогу быть спокоен, пока Сэди рядом. Моё тело постоянно было в состоянии боевой готовности — разрываясь между влечением и голодом, в то время как мозг кричал об опасности.
Сэди убрала прядь шёлковистых волос за ухо и кивнула. Прочистила горло и сказала:
— Увидимся утром.
Затем она развернулась на босых ногах и вышла из комнаты, её искалеченная нога слегка волочилась. Вместе с ней ушло и то электричество, что наполняло воздух, оставив после себя только неловкость.
Я подошёл к шкафу с выпивкой, налил себе бурбона и залпом его осушил.
Когда я снова повернулся, Адам и Лорен наблюдали за мной с опаской, словно ждали, когда я снова взорвусь. И именно это больше всего охладило мою ярость – я ненавидел выставлять свои эмоции напоказ, особенно перед Лорен. Она получила от меня достаточно, чтобы хватило на всю жизнь.
— Откуда ты вообще знаешь Сэди? — спросила Лорен.
— Забавно, я как раз собирался задать тебе тот же вопрос, — парировал я.
— Как сказал Адам, она состоит в Восточной ассоциации владельцев гостевых ранчо. Или, точнее, её семья, — ответила Лорен. — Адам работает над планом по превращению ранчо в курорт. Спенс и я не были уверены, стоит ли это делать, потому что на это потребуются деньги, которых у нас нет. Но у нас уже есть основные постройки, и после первоначальных вложений содержание не потребует больше расходов, чем сейчас. Мы сможем заполнять места круглый год — зимой сюда потянутся любители снега, а летом — туристы, отдыхающие на озере. Даже Фэллон воодушевилась этой идеей и предложила устраивать для гостей шоу с трюковой ездой.
Я стиснул зубы так сильно, что, казалось, кости могли треснуть. Теперь было понятно, почему Фэллон так отчаянно цеплялась за ранчо. Она жила ради выступлений со своими лошадьми, и у неё это чертовски хорошо получалось. Если Адам и Лорен увязали её любовь к трюковой езде с успехом ранчо, она пойдёт на всё, чтобы сделать это возможным.
— Если вам нужен злодей, пусть так. Я буду злодеем, — сказал я. — Чтобы спасти это место, вам понадобится чудо. В нынешнем состоянии оно разоряется с катастрофической скоростью.
Лорен бросила взгляд на Адама, потом снова посмотрела на меня.
— Спенс и я не осознавали, как быстро расходуем наши запасы. Адам пытался нас предупредить, но…
Её горло сжалось, и она с силой прижала ладони к глазам.
Я сжал кулаки так сильно, что ногти впились в кожу. Я не хотел всего этого. Не хотел чувствовать вину за её выбор. Она любила Спенса и это ранчо больше, чем любила меня. В двадцать лет я был достаточно глуп, чтобы думать, что смогу это изменить. Думал, что смогу стать для неё первым, пока Спенс не вернулся и не доказал мне обратное.
— Даже если ты найдёшь способ всё исправить, Лорен, я бы не доверял ни одному слову Сэди. Она как-то связана с Лоренцо Пьюзо. Я видел их вместе в Вегасе.
Адам усмехнулся.
— А вот и правда всплыла. Ты хотел её, а она предпочла его? Ревность всегда была твоей слабостью.
Я сдержал порыв стереть эту ухмылку с его лица кулаком и вместо этого спросил:
— С какого хрена ты вообще знаешь Пьюзо?
— Он владеет недвижимостью в городе и участвует в собраниях Торговой палаты.
Осознание того, что он, скорее всего, находился здесь уже несколько месяцев, а я ничего не знал, грызло меня изнутри.
— Если он проявил интерес к этому месту, значит, это всего лишь способ добраться до меня. Поверь, такой захолустный город, как Риверс, ему совершенно не нужен.
В ответе Адама сквозило саркастическое веселье.
— О, вот это эго Рэйфа, которое мы все так ожидали. Конечно же, всё в этом мире крутится вокруг тебя. Ну уж нет. Он помог этому сообществу так, как великие Харрингтоны не могли с тех пор, как умер твой отец, а ты угробил ранчо. Лоренцо спас несколько местных баров и ресторанов от закрытия. Он дал им успешные стратегии, как держаться на плаву в последние сложные годы.