Хотя я не видела его лица в темноте, я чувствовала, как он пристально изучает меня, пытаясь понять, говорю ли я правду. Я не отвела взгляд, не дрогнула — просто смотрела на него так же уверенно, как могла.
— Тебе не стоит связываться с Лоренцо, — сказал он, в голосе звучала уверенность, с которой я не могла не согласиться.
Но я всё равно хотела узнать о Кэролин. Почему она ушла и никогда больше не упоминала свою семью? Просто не приняла их образ жизни? Или это они не одобрили её брак с Гарри МакФлэнниганом, сыном ирландских эмигрантов из крошечного городка в Теннесси, как намекал Лоренцо? Или же она действительно была воровкой?
— Какой бы ни была правда, лучше знать её, — сказала я и имела в виду каждое слово.
Независимо от того, украла Кэролин те украшения или они принадлежали ей, или же случилось что-то ещё, знание правды помогло бы нам всё исправить.
— Осторожнее с желаниями, — мрачно произнёс он.
Я не ответила. Не могла спорить с этим. Меня вновь пробрала дрожь — не только от прохлады, но и от этого разговора. А ещё от Рэйфа, который снова и снова накатывал на мои чувства, не давая опомниться. Я встала, сползая с камня, и оказалась рядом с ним. Жар притяжения между нами вспыхнул с новой силой. Обещанное пламя, которое нужно было погасить.
— Я обычно не верю в совпадения, — сказала я. — Но это именно оно. В воскресенье я понятия не имела, что ты связан и с Лоренцо, и с Харрингтонами. Можешь верить или нет, но это правда.
Он тоже спрыгнул с валуна, и наши ноги соприкоснулись. Я удивилась, увидев, что он всё ещё в своих дорогих модельных туфлях, совсем не подходящих для прогулки по лесу.
— Завтра у тебя будут волдыри, — сказала я прежде, чем успела подумать.
Он опустил взгляд, и из груди вырвался низкий звук, который можно было принять за признание. Он отдавался в его груди, тянул меня к нему, заставлял хотеть его. Хотеть проверить, могу ли я заставить его застонать уже по другой причине. Хотеть, наконец, получить то, чего мы оба жаждали той ночью.
Я отступила и пошла обратно по тропе. Он шагал за мной, двигаясь по камням и траве с той же скоростью, не отводя глаз. Это напряжение между нами не исчезало, напротив — оно тянуло меня, как наркотик, оставляя лишь ещё большую жажду.
— Как долго ты здесь останешься? — спросил он.
Я коротко взглянула через плечо.
— План был уехать в воскресенье, после свадьбы. А ты?
— Я здесь на неделю.
Во мне вспыхнула надежда. Может, у нас получится закончить то, что началось в Вегасе? Я рискнула бы ради шанса избавиться от этого наваждения, даже если была вероятность, что он лишь глубже въестся мне под кожу? Впрочем, это не имело значения. Если он так легко вышвырнул меня из пентхауса, когда домой вернулась его дочь, он не станет спать со мной, когда в доме находятся Фэллон и его бывшая.
И тут меня осенило. Может, он приехал, чтобы вернуть то, что когда-то потерял с Лорен? Теперь, когда его брата нет, ничто не мешает им быть вместе, верно?
Только вот в библиотеке они говорили друг с другом совсем не так, как бывшие, пытающиеся вновь обрести близость. Их разговор звучал, как предательство, как утрата.
Мы поднимались по тропе вдоль утёса рядом с водопадом, когда Рэйф вдруг резко вскинул руку. Я успела обернуться как раз в тот момент, когда он начал скользить вниз в своих чёртовых дорогих туфлях.
Страх ударил меня в грудь, заставляя метнуться к нему и схватить за руку. Я потянула его вверх, назад на тропу, вкладывая в это всю свою силу.
Наши тела столкнулись. Он обхватил меня за талию, всё ещё пытаясь удержаться на ногах. Взрыв искр, которые я так отчаянно пыталась игнорировать, прошёлся по всему телу, каждая клеточка вспомнила, каково это — чувствовать его.
Мы тяжело дышали — от прилива адреналина, от того, что едва избежали падения, и, возможно, оттого, что стояли, прижавшись друг к другу. Я подняла взгляд. Теперь его лицо было залито лунным светом. В его тёмных глазах сверкали шок и желание.
Мы застыли. Несколько долгих ударов сердца. Приклеенные друг к другу неведомой силой.
Я не верила в совпадения, но в моей крови было достаточно ирландской крови, я слишком долго была рядом с дядей Филом в последние дни его жизни, чтобы верить в судьбу, богов и потусторонние силы, играющие с людьми. Или сводящие их вместе.
Может, всё это всегда должно было случиться.
Может, именно здесь я и должна была оказаться — прижатая к Рэйфу, его тепло слилось с моим, дыхание смешалось.
Прежде чем я успела осознать его движение, его губы накрыли мои. Жидкое пламя пронеслось по телу, обжигая, как алкоголь, опаляя каждую нервную клетку. Головы закружилось от этого нектарного жара. Мгновение шока — и я ответила на поцелуй, сильнее, жаднее, отчаяннее, чем когда-либо прежде. Он застонал, сжимая мои волосы в кулак, удерживая, подчинив меня силой своих губ. Требуя. Заставляя меня впустить его. И когда я открылась, он ворвался — лаская и покоряя, ведя и исследуя.
Все звуки, все ощущения, всё исчезло, остался только он. Его тело. Его сила. Его вкус — живой, манящий, неизбежный.
То, чего я буду жаждать снова и снова.
То, что заставило меня поверить: судьба не ошиблась. Мы принадлежим друг другу. Наши тела и души предназначены быть вместе.
Но едва эта мысль оформилась, он исчез. Между нами остался только воздух, ледяной горный ветер, уносящий тепло его тела.
Рэйф смотрел на меня с тёмным, напряжённым выражением, губы сжаты.
— Ты чёртова сирена. Искусительница, — его голос был низким, почти рычащим, безжалостным и жёстким.
Я прижала пальцы к губам. Они горели от его поцелуя, горячие, сладостно ноющие.
Спасибо ночи, луне за моей спиной — теперь тени скрывали моё лицо, и он не мог увидеть моего смущения. Унижения от собственных глупых мыслей. От того, как легко я ему подчинилась. Оттого, что он вновь оттолкнул меня, словно я украла этот поцелуй.
— Это уже второй раз, когда ты начинаешь, но не доводишь дело до конца, — выплюнула я. — Либо делай всё как следует, либо вообще не начинай.
Я развернулась и поспешила вверх по тропе, ускоряя шаг.
Он не отставал. Чёртовы модельные туфли, но двигался он в них слишком хорошо. Мы оставили водопад позади, его гул растворился в ночи, лес расступился, и впереди показались поля вокруг дома.
Я ускорилась ещё больше, почти побежала. Хотела скрыться в своей комнате, запереться и оставить позади этот огонь, пылающий внутри. Забыть об абсолютном желании, которое сменилось унижением.
Пусть даже я хотела его — я не могла его иметь.
Все эти мысли о судьбе, о том, что какие-то высшие силы свели нас вместе, были нелепы. У нас было слишком много причин не быть вместе, и дело не только в том, что он мне не доверял. Наши жизни никогда не совпадут. Я жила в Теннесси, а не в Вегасе, не в Калифорнии, не на Западном побережье. Да, я искала своё место в этом мире, но это не значило, что я готова навсегда покинуть дом ради поисков. Я хотела держать близких рядом. Хотела оставить след в своём сообществе, а не бежать от него вслед за мужчиной.
Так что что бы ни было между мной и Рэйфом — это не была судьба. Не знак богов. Не предначертанная история. Это не имело значения. Это было пустое ничто.
— Сэди, — позвал он, когда я добралась до задней двери, но я не ответила.
Я ворвалась в прихожую, пересекла прачечную и устремилась в лабиринт коридоров, ведущих от задней части дома к передней. Уже почти добралась до лестницы, когда он схватил меня за руку, останавливая.
— Теннесси...
Я намеренно перевела взгляд с его лица на его руку, вложив в этот жест всю свою презрительность.
— Отпусти меня.
— Нам не стоит заканчивать то, что мы начали, — его голос был твёрдым, но почему-то эти слова всё равно больно ударили. Может, потому что я сама с ними соглашалась. — Но я не стану отрицать, что хочу этого.
Я вскинула взгляд, поражённая.
Когда я не ответила, не смогла — слова застряли в горле. Он продолжил, но теперь его голос был контролируемым, ровным, без следа той страсти, что я слышала в его поцелуе: