Перебирая бумаги, я наткнулся на архитектурные чертежи и заметил имя на них — Райдер Хатли. Он сам их разработал. Человек-оркестр. Почему-то это заставило меня невольно уважать его, даже несмотря на то, что я его не знал.
— У них были построены домики?
— Дюжина или около того. Они также переделали квартиру над конюшней. У нас есть старый дом, дом для работников и хижина Леви. Плюс в главном доме сейчас дюжина комнат, которые мы могли бы использовать, если добавить в каждую санузел. В итоге у нас даже больше пространства, чем у них.
Я уже собирался перевернуть страницу бизнес-плана, который Хатли представили банку, когда рука Адама легла поверх него.
— Она не позволит тебе вмешаться, — его голос был мрачным. — Мы не хотим, чтобы ты был здесь. То, что Спенсер оставил тебя ответственным за траст ранчо для Фэллон, было ошибкой. Он собирался переписать его на Лорен и меня, но ты же знаешь, как он относился к таким вещам. Откладывал до последнего.
Раздражение, которое я почувствовал, найдя его в хранилище, усилилось.
— Не надо мне рассказывать, каким был мой брат. Он всегда ставил ранчо на первое место. Он знал, что делает.
— Люди меняются. Ты не был рядом, чтобы это увидеть. Ранчо разваливалось у него на глазах, и это его убивало. Он и Лорен ссорились каждый день. Он был зол и жесток.
Спенсер? Жесток к Лорен?
Не может быть.
Хотя... однажды он все-таки причинил ей боль. Разбил ей сердце, когда уехал в колледж и сказал, что им нужно взять паузу. Но это был единственный раз. Даже когда он узнал, что она беременна моим ребенком, он выплеснул ярость только на меня — один единственный удар перед тем, как уйти.
Адам потянулся через меня к ноутбуку и закрыл крышку, но я успел заметить всплывшее письмо, и внутри у меня все похолодело, когда я увидел имя Пьюзо.
Тот самый гнетущий осадок, который не покидал меня с момента приезда, превратился в реальное беспокойство.
Адам был как-то связан с Пьюзо.
Это касалось ранчо или он просто был «кошельком» для мафиозной семьи?
Мог бы Адам зайти настолько далеко, чтобы убить Спенсера?
Я не был в этом уверен. Но собирался выяснить.
— Мы легко можем исправить эту «ошибку» Спенсера, — продолжил Адам. — Все, что тебе нужно сделать — передать контроль над трастом нам, а потом спокойно убраться отсюда, как ты всегда хотел.
До приезда на ранчо это предложение было бы заманчивым, даже если бы дало моей дочери еще один повод презирать меня. Теперь же она восприняла бы это как еще одно предательство. Особенно после ее подозрений насчет Адама.
Я не понимал, почему Спенсер ему доверял. Мы оба с детства умели чуять ложь и обман за версту. Именно так я когда-то раскрыл схему отмывания денег в клубе Пьюзо, когда работал там. Тогда я не понимал, в какую опасность себя ставлю.
Неосознанно я коснулся шрама на груди. Он заныл, как будто предупреждая меня. Как будто напоминая: «Берегись».
Я не ответил на выпад Адама, а вместо этого бросил:
— Что, блядь, ты задумал, связываясь с Пьюзо?
Его взгляд дернулся к закрытому ноутбуку. Он снова поправил очки.
— Он умный бизнесмен, который проявил интерес к этому месту. Он видит потенциал не только в нашем городке, но и в ранчо. Если здесь будет что-то, что привлечет людей не только зимой ради склонов и летом ради пеших маршрутов, выиграет вся община.
— И он считает, что ранчо Харрингтонов может стать таким местом?
— А почему нет?
Неужели все действительно так просто?
Я говорил Сэди, что не верю в совпадения, и это правда. Пьюзо приехал в Риверс из-за меня и моей семьи.
Но остался ли он, потому что увидел здесь что-то, чего я сам не замечал за обидой?
— Пьюзо ненавидит меня с такой страстью, которую ты вряд ли поймешь, так что мне трудно поверить, что его интерес к ранчо — искренний.
Адам фыркнул.
— Ну да, конечно. Что мне знать? Я же просто какой-то там провинциальный бизнесмен, а ты у нас великий гений, предприниматель мирового уровня. Ты всегда считал, что твое дерьмо не пахнет.
Я прикусил щеку, чтобы не огрызнуться. Вместо этого, уставший, как никогда, просто сказал:
— Ты никогда не был глупым.
Адам удивленно на меня посмотрел.
Фэллон вошла в кабинет вместе со своей подругой Мэйзи. Хотя я никогда не встречал ни одной из подруг своей дочери лично до похорон Спенсера, я слышал о них и видел их фотографии. Я старался поддерживать связь с Фэллон почти каждый день — будь то сообщение, видеозвонок или голосовое сообщение. Но когда я увидел, как она цеплялась за Мэйзи на поминках, то понял, насколько много упустил в жизни своей дочери из-за собственного упрямства. Из-за боли, от которой я не хотел избавляться. Теперь было слишком поздно. По крайней мере, для меня и Спенсера.
Обе девушки были в облегающих леггинсах и топах, что заставило меня захотеть швырнуть в них толстовки и приказать прикрыться. Волосы у висков были влажными от пота, локоны прилипли к лицам, на коже блестела испарина после тренировки. Я хотел застать хотя бы часть их занятий, но из-за разговора с Адамом упустил эту возможность.
Фэллон быстро перевела взгляд с меня на дядю, явно пытаясь понять, что я выяснил. Я просто покачал головой. Ее лицо на мгновение омрачила тень разочарования.
— Мама велела мне заказать пиццу на ужин. Хочет, чтобы я узнала, что вы оба хотите, — сказала Фэллон.
Я поморщился. Учитывая мою нелюбовь к пицце, ее заказ был чьей-то продуманной местью — либо Лорен, либо самой Фэллон.
— С мясом, — буркнул Адам, даже не отрываясь от документа Хатли.
Ни «пожалуйста», ни «спасибо». Просто приказ, будто ему здесь все принадлежит и полагается по праву. Хотя на самом деле у него был всего один акр земли вниз по дороге. По сути, он был всего лишь работником. Единственным постоянным работником, хотя его работу куда легче можно было бы передать на делегировать другим, чем тяжелый физический труд.
— Передай маме спасибо, но я найду себе что-нибудь здесь, — ответил я.
— После ужина мы с Мэйзи хотим покататься на лодке, но мама не пускает меня без взрослого. Говорит, что это мое наказание за то, что я улетела на самолете. Мне нужно снова заслужить право на самостоятельные поездки, — с раздражением сказала Фэллон.
Я знал, что Лорен никогда бы не позволила Фэллон пилотировать «Цессну» в одиночку, но вполне могла пустить ее за руль любого другого транспорта на ранчо. В ее возрасте я водил все, что имело мотор, но вот летать отец разрешал только Спенсеру.
Когда я не ответил, Фэллон закатила глаза и с надрывом спросила:
— Так ты пойдешь с нами или нет?
Я еще не успел сделать ни одной из деловых задач для Marquess Enterprises, не говоря уже о том, чтобы взглянуть на счета ранчо. Но я также ни разу не проводил время с дочерью на озере. Никогда не играл с ней здесь, в месте, которое она любит. И вдруг мне захотелось подарить этот момент нам обоим.
— А твоя мама что делает? — спросил я.
— Гладит постельное белье для свадьбы.
Лорен целый день просидела в тракторе, прессуя люцерну, потом отправилась осматривать скот на дальнем пастбище, а теперь, вместо того чтобы принять душ и отдохнуть, снова работала. Сэди была права. Лорен выполняла не только свои обязанности, но и все, что раньше делал Спенсер.
Как будто прочитав мои мысли, Фэллон неуютно поежилась.
— Я предлагала ей помочь, но она сказала, что справится сама.
— Где Сэди?
— Помогает маме.
Не знаю, почему это меня взбесило. Потому что я не хотел, чтобы женщина, которой не доверяю, втиралась в мою семью? Потому что это должна была делать семья Лорен? Или потому что я не хотел, чтобы Сэди работала до изнеможения в месте, которое так легко вычеркнуло меня из своей жизни и даже не оглянулось?
— Пойдем все вместе, — сказал я.
Фэллон фыркнула.
— Ты маму не вытащишь. Она либо работает, либо спит.
В груди неприятно сжалось, потому что я услышал в этих словах то, что она не сказала вслух — ее мать не находит для нее времени. Я тоже не находил. Я не мог изменить прошлое. Но хотя бы сейчас мог сделать что-то для нее.