Но, кажется, отправить дочь было бы проще, чем избавиться от Сэди.
Она прокралась в мою жизнь, как колючий чертополох в сено. И, как этот сорняк, она была стойкой и цепкой. Её невозможно было выдернуть без того, чтобы не оставить часть себя вместе с ней.
Глава 19
Сэди
Пока мы убирались на кухне, лицо Рэйфа было полно тревоги, а голос звучал низко и хрипло, когда он рассказывал, что Адам и Фэллон поведали ему о происходящем с Лорен. Он выглядел измученным, согнутым под тяжестью забот, которые нес, защищая тех, кого любил. Хотя он этого не говорил, я видела, что он чувствовал себя ответственным за всё. За каждую неудачу. За каждую рану. За каждую опасность. Будто бы всё рушилось только потому, что его не было на ранчо.
Мне хотелось разгладить морщины на его лбу, облегчить его ношу, увидеть улыбку на его лице. Я жаждала снова прикоснуться к нему — и не только потому, что воздух между нами по-прежнему пылал неудовлетворённым желанием, но и потому, что хотела дать ему хоть немного покоя. Я мечтала, чтобы та связь, что зародилась между нами в домике Леви, окрепла настолько, чтобы я стала той единственной, кого этот сильный, властный мужчина впустит в своё сердце и душу навсегда. Я чувствовала, что это возможно, но эта надежда тонуло в осознании, что наши жизни никогда не сложатся вместе. И не в последнюю очередь потому, что нас разделяли тысячи километров.
Я оказалась втянутой во многое большее, чем ожидала, когда садилась в самолёт до Вегаса. Я нашла мужчину, которого моё сердце жаждало назвать своим, но вместе с ним и ещё больше тайн, чем те, что уже привезла с собой из Теннесси. Простая истина заключалась в том, что у меня была своя жизнь, в которую нужно было вернуться, и свои заботы, которые нужно было решать. Я не видела пути через этот лабиринт, который привёл бы нас к чему-то постоянному.
Это означало, что я уеду. Что рано или поздно сяду в самолёт и вернусь в свою настоящую жизнь, в своё будущее, которое теперь казалось ещё более пустым, чем прежде. Но пока этот день не настал, я останусь здесь и помогу ему… помогу им всем… настолько, насколько смогу.
Мы молча поднялись на второй этаж. Слишком долго смотрели друг на друга, пока между нами неуклонно росли желания, надежды, страхи. В конце концов, я первая отвела взгляд и тихо пожелала спокойной ночи. Когда я уже направилась к лестнице, ведущей на верхний этаж, его голос, мягкий и натянутый, остановил меня.
— Спасибо. За всё, что ты сделала за последние дни. — Он провёл рукой по бороде — жест, который выдал бы его в покере. Неуверенность. Дискомфорт. — В тебе есть какая-то природная доброта, такая искренняя, что буквально светится изнутри. Я не смог бы себе этого простить, если бы с этим светом, с тобой, что-то случилось только потому, что ты пыталась нам помочь.
Он замолчал, снова погружаясь в свою усталость, и у меня заныло в груди. Его слова были красивыми и неожиданно трогательными для человека, который обычно был резким и требовательным, но я прекрасно понимала, что он делает. Вместо того чтобы снова приказать мне уехать, как раньше, он теперь пытался убедить меня в этом. Возможно, это бы сработало, если бы я уже не была твердо настроена остаться.
— Я не уеду до воскресенья, Рэйф. Мои плечи хоть и выглядят хрупкими, но способны вынести многое. Для меня будет честью помочь тебе нести этот груз хотя бы на этой неделе. Я не смогу спокойно уйти, даже не попытавшись.
Я не стала дожидаться ответа, не позволила ему убедить меня логикой, которую, возможно, я бы и сама признала правильной. Но это было не про логику. Это было про интуицию, про сердце, про совесть. Им нужен был кто-то посторонний, не запутавшийся в старых обидах и болезненных воспоминаниях, кто поможет найти компромисс. Кто заполнит трещины, пока расколовшееся стекло окончательно не разлетелось на осколки.
Я постараюсь стать этим человеком. Помогу им удержаться на ногах среди бушующих вокруг волн. Это не моя обязанность, но мне хотелось сделать это не только ради них, но и ради себя. А я давно уже ни о чём не мечтала ради себя.
♫ ♫ ♫
На следующий день Лорен была практически не в состоянии что-либо делать. Я не знала, были ли тому виной снотворное или ужас от осознания, что кто-то пытался её убить, но она лежала, съёжившись, маленьким комочком в своей постели. Тем не менее, она передала Рэйфу свой телефон со списком дел, которые нужно было выполнить — и не только в подготовке к свадьбе, но и в обычных делах по ранчо.
За завтраком и Мэйзи, и я настояли на том, что поможем. Единственным, кто не предложил свою помощь, был Адам. Когда Рэйф спросил его, какие у него планы на день, тот ответил:
— Тера попросила меня заняться кое-какими делами в городе. Вернусь к вечеру.
После этого он ушёл, даже не пытаясь извиниться. Когда хлопнула задняя дверь, Рэйф повернулся к Фэллон:
— Кто такая Тера?
— Его девушка. Мы её даже не видели, потому что она не живёт в Риверсе постоянно. Но они встречаются уже около года.
Меня раздражало его безразличие к работе на ранчо, особенно учитывая, насколько трудно было его семье без дополнительной пары рук. Но ещё больше меня бесило, что он снова уклонился от разговора со мной о драгоценностях. Что это значило? Он пытался найти способ оставить их себе, не уведомляя страховую компанию, которая уже выплатила компенсацию? И волновало ли меня это вообще? Всё, чего я хотела, — передать эти драгоценности этой потрёпанной жизнью семье, которой срочно было нужно хоть что-то хорошее.
Но сначала мне предстояло рассказать своей семье всю историю, чтобы они поняли, почему я отдала сотни тысяч долларов людям, которых, по сути, не знала.
Хотя нет, я их знала.
Я провела здесь всего несколько дней, но уже видела и понимала их борьбу. Даже угроза, нависшая над ними прошлой ночью, была мне знакома — моя семья тоже сталкивалась и с банкротством, и с настоящими бандитами.
Если Адам не собирался помогать мне разобраться, имела ли страховая компания какое-то право на эти драгоценности, я расскажу обо всём Рэйфу, и мы разберёмся сами. Я хотела верить, что наша дружба достаточно крепка, чтобы он понял: даже если вдруг окажется, что моя прабабушка когда-то что-то украла у его семьи, это не имеет ко мне никакого отношения.
Но говорить об этом при Фэллон я не собиралась — по той же причине, по которой Адам не хотел рассказывать Лорен. Я не могла дать ей ложную надежду. Проблема была в том, что вместо того, чтобы разделить список дел между нами и отправить всех по своим задачам, Рэйф настоял, чтобы мы работали вместе. Девушкам он сказал, что так всё сделается быстрее, но по тому, как он постоянно следил за нами, стоило хоть кому-то отойти слишком далеко, было понятно — он всё ещё переживал из-за событий прошлой ночи.
После утреннего кормления и уборки в конюшне мы отправились в Риверс за продуктами, которые Лорен хотела оставить в старом доме и в бараке для гостей, прибывающих в течение дня и в пятницу.
Мы уже шли к кассе, когда к нам подошла дородная женщина в старомодном костюме.
— Ну надо же, своими глазами не верю! Это правда ты, Рэйф Маркес? — спросила она, пригладив седые волосы, аккуратно заколотые назад. Её лицо, покрытое морщинами, светилось тёплой улыбкой.
— Миссис Нэттингли, да вы просто сияете, — улыбнулся Рэйф.
Она легонько хлопнула его по руке, слегка смутившись.
— Всё такой же ловкач, а теперь вообще — мэр Нэттингли, молодой человек.
Она оглядела Фэллон, Мэйзи, затем меня, прежде чем снова повернуться к нему.
— Ты вернулся насовсем?
Рэйф стиснул челюсти, прежде чем ответить.
— Просто помогаю, пока могу.
Фэллон не смогла скрыть разочарования, и оно тут же отразилось на лице мэра.
— Ты сделал себе имя, Рэйф. Нам бы не помешала твоя помощь. Трудные времена на ранчо ударили и по всему городу. Возможно, мы поступили неправильно, но всегда рассчитывали на семью Харрингтонов — не только потому, что они давали работу нашим жителям, но и потому, что поддерживали местные искусство и благотворительность.