Лоренцо бросил на Рэйфа взгляд, полный торжества, и это усилило мое беспокойство. Но затем он меня озадачил — на пороге он вдруг смягчил голос и сказал:
— Веришь или нет, но я никогда не покрывал незаконную деятельность в своих заведениях. Ни тогда, когда ты работал в моем клубе, ни сейчас.
Рэйф хмыкнул с недоверием.
— Когда-нибудь ты поймешь, что все твои враги — это твое собственное творение.
А затем он ушел, двигаясь плавно и легко, как всегда, оставляя за собой гнев и сомнения, буквально звенящие в воздухе.
Я видела, что его слова задели Рэйфа. Он заставил его усомниться в том, во что тот верил годами. И мне казалось, что именно это и было его целью — выбить Рэйфа из равновесия, когда тот и так уже шатался на краю.
Я шагнула вперед, собираясь успокоить его, но прежде чем я успела подойти, Фэллон уже обняла его за талию, уткнувшись головой в его нераненую руку.
Рэйф обнял ее в ответ, затем тихо, но твердо сказал:
— Сэди, я хочу, чтобы ты уехала. И я хочу, чтобы ты забрала с собой Фэллон.
— Что?! — Фэллон резко отстранилась, а я покачала головой.
— Вам незачем попадать под удар.
— Я не брошу маму! Я не брошу свой дом! — возмутилась она, топнув ногой.
Барри прочистил горло.
— Стил уже направляет сюда больше наших людей. Добавьте людей Пьюзо и полицию — и одного только их количества хватит, чтобы отпугнуть нападавшего. Если ты останешься в тени, босс, нет причин думать, что пострадает кто-то еще.
Рэйф метнул в него ледяной взгляд, и Барри благоразумно замолчал.
Я не согласилась с Барри. Если Адам был стрелком, если это он подложил змею в постель Рэйфа и пытался задушить свою собственную сестру, то он не мыслил здраво. Перед глазами снова вспыхнул взгляд Чейнсо — безумный от отчаяния и ярости.
Но даже если Адам придет, даже если это он стрелял в нас сегодня ночью, он ни разу не нацеливался на меня или Фэллон. Его целью был Рэйф. И я хотела, чтобы он был в безопасности больше, чем чего-либо на свете. Даже больше, чем собственной безопасности.
Я взяла его руку и прижала к своей груди.
— Я уеду, если ты уедешь.
— Я не уеду.
Я рассмеялась, не потому что было смешно, а потому что это было до боли похоже на того мужчину, которого я полюбила.
— Значит, ты отправишь подальше всех, кто тебе дорог, а сам останешься, открытый для удара? Ты не думаешь, что те, кто любят тебя, хотят видеть тебя в безопасности так же сильно, как ты хочешь защитить нас?
Я с трудом сглотнула, когда эти слова сорвались с моих губ. Это было не признание в любви, не заявление, что он любит меня, но смысл был очевиден. Намерение. И когда его взгляд остановился на мне с той глубиной, что пронзила меня насквозь, я почувствовала этот смысл каждой клеточкой.
— Я не могу уйти, Теннесси.
И в его голосе было все, что он не говорил вслух. Он винил себя за все. За то, что когда-то уехал. За то, что не разглядел, что делал Адам. За ту опасность, что сейчас нависла над ранчо. И он не мог снова уйти, не попытавшись все исправить.
— Тогда мы остаемся, — сказала я, напоминая ему, что его дочь входит в это «мы». Я хотела, чтобы он уехал и забрал ее с собой. Хотела, чтобы поиски Адама или того, кто стрелял, оставили полиции.
В комнату вернулся Стил.
— Шериф уже в пути.
Рэйф мягко коснулся моей щеки.
— Нам нужно поговорить, Теннесси. Но не сейчас. После.
Я не знала, что он имел в виду — после визита полиции или после того, как все это закончится. Но я не была готова к этому разговору. Не знала, как совместить наши жизни сегодня вечером лучше, чем знала об этом утром. Поэтому я просто кивнула.
Единственное, в чем я была уверена, — я хотела дорожить каждым мгновением, что у меня было с ним. Сегодня я могла его потерять. Он мог умереть, когда закрыл меня от пуль. И осознание этого делало все остальное в моей жизни неважным.
Глава 27
Рэйф
Ранчо разорвало меня на части, выбросило на ветер весь контроль, которым я так гордился. Я чувствовал себя тем самым девятнадцатилетним пацаном, который когда-то стоял перед разочарованием отца. Не потому, что его девушка была беременна, а потому, кто именно она была.
Отец дал понять — я подвёл свою семью.
И он не дожил до худшего. Не увидел, как я оставил дверь нараспашку. Не узнал, что я, по сути, сам впустил монстров, просто отвернувшись от них.
Мне хотелось отправить всех, кто мне дорог, на другой конец света, пока я разбирался с происходящим и ставил этому конец. Но даже просто позволить Сэди и Фэллон уйти помочь Лорен с ужином было для меня испытанием — ладони мгновенно вспотели. Эта отчаянная потребность держать их рядом и одновременно отправить подальше — противоречие, которое я не мог разрешить.
Слова Сэди о том, что люди, которые меня любят, хотят для меня той же безопасности, что и я для них, пронзили меня насквозь. Одна только мысль о том, что она любит меня, защищает, стоит рядом, прожгла дыру в горе, раскаянии и ярости. А затем она окончательно добила меня своим вызовом.
— Ты остаёшься — я остаюсь.
Я мог заставить её уехать. Мог бы выставить их всех силой. Сказать что-то настолько жестокое, что она бы сбежала. Но что бы я делал потом? Когда всё закончится? Я бы просто навредил себе назло. Потому что одно было ясно – я хотел будущего с этой темноволосой ведьмой, которая украла моё сердце.
Стил отправил Паркера следить за Сэди и Фэллон, и это хоть немного ослабило напряжение, сковавшее каждую жилку в моём теле. Он проследит, чтобы они оставались внутри. Он обеспечит их безопасность. Лучшее, что я мог сделать для них сейчас – это ровно то, что велела Сэди: найти того, кто за этим стоит, и покончить с этим.
— Нам срочно нужно полностью заменить систему безопасности в доме, — сказал я Стилу. — Сейчас сигнализация срабатывает только на нескольких дверях — и всё. Окна не подключены, камер нет.
Стил кивнул.
— Знаю. Но система, которая тебе нужна, требует времени и координации. Я сделаю всё, чтобы её установили к понедельнику или вторнику. До тех пор у нас будет целая команда охраны. Ты действительно собираешься позволить людям Пьюзо участвовать в этом?
Я провёл рукой по голове.
— Кажется, у меня нет выбора.
Что-то тёмное и уродливое скрутилось внутри меня, когда я спросил:
— Ты ему веришь? В том, что он не замешан? В том, что он никогда не одобрял ничего противозаконного?
Своей ловкой манипуляцией Пьюзо заставил меня усомниться в том, в чём я был абсолютно уверен. Неприятное предчувствие холодком пробежало по спине, оставляя кислый привкус во рту. Я что-то упускал. Из-за гордости и самонадеянности, возможно, совершил ещё одну колоссальную ошибку.
— Доказательства против Айка Пьюзо и его людей были железобетонными, Рэйф. Возможно ли, что он проворачивал всё это за спиной Лоренцо — торговлю наркотиками, оружием, отмывание денег? В теории — да. Вероятно ли это? — Стил помедлил, затем покачал головой. — Не думаю.
Ной шагнул вперёд.
— Вы же знаете, что я вырос в Вегасе?
Мы оба коротко кивнули.
— Семья Пьюзо всегда играла большую роль в этом городе – и в хорошем, и в плохом смысле. Легенды о том, что случалось с теми, кто шёл против них, были настолько жуткими, что мы рассказывали их друг другу в детстве, чтобы напугать.
Я едва удержался, чтобы не закатить глаза, но он лишь махнул рукой.
— Понимаю. Ты всё это тоже слышал. Но слышал ли ты слухи о проблемах в семье Пьюзо?
— Каких именно? — я скрестил руки на груди.
— Например, что далеко не все в семье были рады, когда старик Пьюзо умер и оставил управление внуку.
— Ты про сестру Айка? Терезу?
Я её помнил. В клубе она появлялась так же часто, как и брат. Темноволосая, спортивная, умная, с резкими чертами, густыми бровями и почти мальчишеской фигурой. Иногда она заигрывала со мной, но я всегда держался подальше — не только потому, что не хотел связываться с семьёй босса, но и из-за слухов о мужчинах, которые оказывались в её постели, а потом бесследно исчезали.