Но и Белоснежка, и Лара Крофт были ранены и преданы.
Я не позволю, чтобы это случилось с Сэди.
— Мы не будем теряться в забвении, Теннесси. Ты уезжаешь сегодня, — сказал я.
Она убрала мою руку с подбородка, и в её глазах вспыхнуло пламя.
— Мы уже это обсуждали. Я не уеду, если ты не поедешь со мной. И ты ничего не сможешь сделать, чтобы меня заставить.
Я мрачно усмехнулся.
— Ошибаешься.
— Послушай, Хитрюга, если ты не можешь сказать мне, что уезжаешь, значит, я остаюсь. К тому же я пообещала Лорен помочь с подготовкой к свадьбе, а от своих слов я не отказываюсь без очень веской причины.
— Твои слова не будут ничего значить, если ты умрёшь. — Когда она открыла рот, чтобы возразить, я перебил её, сыграв ту карту, которая, я надеялся, принесёт мне победу. — Мне нужно, чтобы ты это сделала. Не только потому, что я не хочу, чтобы ты была рядом, когда начнётся дерьмо, но и потому, что я не хочу, чтобы моя дочь оказалась в самом центре этого. Если ты заберёшь Фэллон с собой, я смогу сосредоточиться на том, что мне нужно сделать здесь, потому что буду знать — вы обе в безопасности. Сейчас я с трудом могу ясно мыслить, потому что беспокоюсь за вас двоих.
В её глазах блеснули неожиданно слёзы, и это разорвало меня изнутри. Но не изменило моего решения.
— То, что ты доверяешь мне её, самое дорогое, что у тебя есть… — она покачала головой. — Это значит для меня больше, чем ты можешь представить. Но она тоже не хочет оставлять тебя.
— Она не единственная, кто мне дорог, Сэди, — сказал я, наблюдая, как она сглотнула. — Чёрт, я уже наполовину влюблён в тебя.
Я резко вдохнул.
— Нет, не наполовину. Полностью. Больше, чем когда-либо любил кого-то в своей жизни. Но я не могу предложить тебе эту любовь сейчас. Я не могу предложить тебе вообще ничего, пока не буду уверен, что пуля, предназначенная мне, не попадёт в тебя.
Её ноги обвились вокруг моих бёдер, пятки впились в мой зад, притягивая меня ближе. Её руки сомкнулись на моей шее, притягивая моё лицо к её.
— Я никогда не любила мужчину, Рэйф Маркес. Никогда. Но когда Хатли отдаёт своё сердце, это навсегда. И я уже это сделала. Я отдала тебе своё сердце. А это также значит, что, как и любой Хатли, я намерена встретить всё, что нас ждёт, стоя рядом с тобой. И хорошее, и плохое.
Она сжала меня крепче, её голос был наполнен решимостью, которую невозможно было сломить.
— Ты хочешь отправить Фэллон подальше? Ладно. Отправь её куда угодно, окружи дюжиной охранников, пусть её защищают. Но не проси меня уйти. Это не в моей природе, Хитрюга. Просить меня об этом — всё равно что требовать, чтобы я вырвала из себя душу и оставила её позади. Это убьёт меня.
А потом она прижалась ко мне губами, будто не давая мне возможности возразить. Или, может, просто потому, что не могла не подкрепить эти сильные, эмоциональные слова действием, которое было таким же — настойчивым, наполненным чувством, требующим, чтобы я сдался. Чтобы я отпустил всё.
И меня поразило, насколько сильно я этого хотел.
Хотел отдать ей всё, что угодно.
Глава 28
Сэди
Моё сердце колотилось, словно дикий жеребец, готовый вырваться из загона и унестись в бескрайние холмы. Рэйф любил меня. Я чувствовала это вчера, он намекал на это, но слов мы не произносили. Услышать их так ясно, без обиняков, было опьяняюще. Я могла бы легко стать зависимой от этого чувства. Никогда бы не устала слушать это. Чувствовать это. Желать это. Желать его.
Я поцеловала его без страха, без сомнений, вложив в этот поцелуй всю себя, потому что знала — моё сердце в безопасности в его руках. Моя душа тоже. Это не решало наших проблем. Если уж на то пошло, то только добавляло препятствий к тому, что должно было произойти дальше. Но несмотря на это, я не сомневалась — я делаю правильно.
Одно было ясно. Я не оставлю его, когда на него наставлено оружие.
Ни за что на свете.
Прошлой ночью я пошла в комнату Рэйфа и ждала, когда он поднимется, не только чтобы поддержать его, но и в надежде избежать воспоминаний, которые снова пытались затащить меня в бездну того дня с Чейнсо. Я заснула, стараясь удержать в памяти только хорошие моменты — тепло прикосновений, вкус поцелуев, но они всё равно превратились в кошмар. Вновь и вновь я видела, как Рэйф ведёт меня через поле под свист пуль, а мы, петляя, бежим к дому. Его твёрдая хватка на моём локте растворилась в болезненных воспоминаниях о том, как МакКенна вдавливает пальцы в мои раны, пытаясь остановить кровь.
Я проснулась с рывком, сердце бешено колотилось от страха, тревоги и… потери. Кровать рядом была пуста, а за окном уже серело небо. И это, возможно, ранило меня больше, чем всё остальное, что случилось с тех пор, как я здесь оказалась.
Теперь, целуя его, я пыталась передать всё это — не только любовь, которую мы наконец произнесли вслух, но и то, чего он лишил и себя, и меня, не придя наверх.
Звук прочищенного горла заставил меня оторваться от его губ. Это было больнее, чем я могла себе представить — отдалиться от него. Я хотела провести весь день вот так, рядом с ним, целуя, лаская, утешая. Любя. Но у нас не было этой роскоши. Пока что.
Мы обернулись и увидели Лорен, замершую в дверях кабинета. Я соскользнула с края стола, стараясь создать дистанцию между нами с Рэйфом. Мне не было стыдно за то, что нас застали, но вся эта ситуация была слишком запутанной, слишком… сложной.
Рэйф, словно почувствовав моё замешательство, поймал мои пальцы, удерживая меня рядом.
— Ты здесь всю ночь был? — спросила Лорен, переводя взгляд на разбросанные по столу и полу бумаги.
— Да, — ответил он, поднимая небольшой старинный дневник. — Адам копался в этих коробках, и я пытался понять, что именно он искал.
Глаза Лорен метнулись вниз, а затем снова поднялись, уже более жёсткими.
— Он написал мне сегодня утром.
Каждая клеточка моего тела напряглась, а я увидела, как и у Рэйфа закаменел позвоночник. Он буквально вибрировал от злости, когда процедил:
— И?
— Он сказал, что мне нужно довериться ему. Что скоро он всё объяснит, но пока уезжает на несколько дней, чтобы всё исправить.
Она провела рукой по лбу, и мне вдруг стало её жаль. Я видела, что она всё ещё хочет верить своему брату. Разве я не сделала бы то же самое на её месте? Но, с другой стороны, я не могла представить, чтобы кто-то из моих братьев воровал из родного дома или стрелял в людей, которых мы любим.
— Ты сказала ему про стрельбу? Про кражу? — резко спросил Рэйф.
— Я не была уверена, стоит ли, так что дала расплывчатый ответ. Сказала, что ничего не понимаю, но он должен вернуться домой. Иначе все подумают, что он виноват в краже с ранчо… и не только.
— И как он на это отреагировал?
— Никак. А когда я попробовала позвонить, телефон сразу ушёл в голосовую почту.
Вдруг входная дверь с грохотом распахнулась, и мы все вздрогнули, обернувшись к коридору, где по мраморному полу застучали быстрые шаги. В кабинет влетел Стил, его глаза сразу сузились, когда он посмотрел на Лорен.
— Ты сказала им, что Адам тебе написал?
Она резко вдохнула.
— Ты отслеживал его звонки?
Стил проигнорировал её вопрос и повернулся к Рэйфу.
— Он в Лос-Анджелесе, где-то возле аэропорта. Я оставил сообщение шерифу Уайли, надеюсь, он свяжется с полицейскими Лос-Анджелеса и отправит отряд спецназа в отель, чтобы доставить Адама на допрос.
— Отряд спецназа?! Это обязательно? — Лорен сжала руки в замок, её взгляд метался между суровым лицом Стила и таким же мрачным выражением Рэйфа. — Пожалуйста, я не хочу, чтобы ему навредили. Мы даже не знаем, что именно он сделал… или не сделал. Если смерть Спенса была не несчастным случаем… — Она покачала головой, боль исказила её черты. — Пока у нас нет веских доказательств, я не могу… я не буду в это верить. Даже если он украл деньги… это ещё не значит, что он причастен к смерти Спенсера. Он всё равно мой брат. Он — единственный, кто у меня остался.
— Ну, вообще-то, у тебя есть я, — раздался сухой голос, и в кабинет вслед за Стилом вошла Фэллон.
Лорен вздрогнула, словно её ударили. Это было мучительно. Каждое мгновение между Фэллон и её родителями рвало меня на части.