Глава 2
Ава
Красивые незнакомцы и серийные убийцы
— Боже, я такая… — оборачиваюсь через плечо и встречаю взгляд очень высокого, очень симпатичного парня в бейсболке, надетой задом наперёд, — …прости.
У меня в животе всё сжимается от того, как искренне обеспокоенно он на меня смотрит своими кобальтово-синими глазами.
— Ты в порядке? — перекрикивает он музыку.
Я киваю, а пульс срывается с места, будто стометровку бежит.
— А ты? Мне так жаль.
Он такой красивый, что у меня перехватывает дыхание. На лице щетина, чуть гуще над верхней губой. Черты лица — хоть в кино снимай: прямой нос, квадратный подбородок, полный рот. Словно Брэд Питт, только живой.
Он отпускает мою руку и бросает взгляд на мою рубашку. Между бровей появляется складка.
— Ты вся в пиве. Сейчас, у меня есть влажные… салфетки. Сейчас принесу.
То, как он путается в словах, — чертовски мило.
Хотя… он правда сказал «влажные салфетки»?
— Всё нормально, правда…
— Ты насквозь мокрая. — Он кивает в сторону бара. — Пошли, приведём тебя в порядок.
Не дожидаясь ответа, он уходит с танцпола. А я, не теряя времени, с удовольствием его разглядываю.
Он потрясающий. Рост под метр девяносто, широкие плечи, сильные руки, идеально обтянутые зелёной клетчатой рубашкой. На нём Levi’s — одновременно сидят по фигуре и выглядят ношеными. Образ дополняют ковбойские сапоги с квадратным носом и та самая бейсболка с надписью Bellamy Brooks Boots.
Он ковбой?
Как девочка, выросшая на ранчо — пусть и небольшом, — я сразу об этом думаю. Мне всегда нравились ковбои. Кому нет? Хотя все всегда твердили, что с ними одни проблемы, так что я никогда не лезла в это дело. Да и с семнадцати встречалась с Дэном.
Пока он идёт к бару, на него заглядываются все — и женщины, и мужчины.
Дотти появляется у меня за спиной.
— Думаю, ты должна за ним пойти.
— Я тебя снова толкну, если не пойдёшь, — добавляет Би.
Я сверлю её взглядом.
— Ты это специально сделала?
Она делает большие глаза и пожимает плечами.
— Нет?
— Би…
— Ну и что? Я видела, как он на тебя смотрел. Он горячий. Ты горячая. Видно же было, что он хотел подойти, вот я и помогла вам начать. Помнишь, чем больше лягушек целуешь…
— Да-да. — У меня замирает сердце.
Он и правда на меня смотрел? Я даже не заметила.
Дотти смотрит на меня с нажимом.
— Иди за ним.
Я оглядываю бар. Мои глаза почему-то сразу находят его. И снова тот самый провал в животе. Он поднимает руку, в которой держит стопку квадратных барных салфеток.
С расстояния усы кажутся ещё заметнее.
И мне это чертовски нравится.
Моя рубашка вся в пиве. Так почему бы немного не пофлиртовать, не расслабиться? Если станет неловко, я всегда смогу вернуться к сёстрам на танцпол.
Он ведь симпатичнее всех мужчин, которых я когда-либо видела.
Допив остатки пива, я направляюсь к бару. Здесь тоже шумно, но всё же потише, чем у сцены.
Достаточно тихо, чтобы услышать, как он, оглядывая меня с ног до головы, говорит:
— Блин, я тебя реально залил, да? Прости, правда.
Слова у него медовые, с южным акцентом. И он такой горячий, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы не закусить губу.
— Не извиняйся. Это я в тебя врезалась.
Он протягивает мне салфетки. Я ставлю пустую бутылку на стойку и начинаю промокать рубашку, чувствуя себя неуклюже.
— Хотя, если честно, меня толкнули. Правда, прости. Это всё моя сестра…
— Явная поклонница Джонни Кэша. — Его лицо озаряется широкой улыбкой, на щеках проступают ямочки. — Я её не виню. «Ring of Fire» кого угодно заводит.
— Потому я её и заказала. Хотя теперь немного жалею об этом.
— Жалеть о Джонни? — Он фыркает. — Ни за что. Я сам собирался кинуть пару баксов в ведро, но ты меня опередила.
Я улыбаюсь, поднимаю глаза. Наши взгляды встречаются, и внутри всё переворачивается. У него такой пристальный взгляд, что кажется — весь бар вокруг исчезает.
Может, всё дело в этих глазах? Я никогда не видела такого цвета — насыщенный, глубокий кобальт, как у новеньких джинсов.
— Правда? — Я почти таращусь на него. — А что бы ты заказал?
У него ещё глубже проступают ямочки.
— Увидишь.
Я краснею так, будто загорелась. Я ведь ещё умею флиртовать, да?
Очень надеюсь, что да.
Опускаю глаза — рукава у него закатаны, и видно загорелые, сильные, нереально красивые предплечья. На одном вытатуирована надпись крупными элегантными буквами: Ella.
Его мама? Или ребёнок?
— Ты намекаешь, что хочешь, чтобы я снова в тебя врезалась? — Я киваю в сторону танцпола. — Признаюсь, устоять против меня там довольно сложно.
Он смеётся — по-настоящему, громко и тепло, и у меня внутри разливается волна уюта.
— Меня не напрягло. У меня большой опыт в этом деле.
— Серьёзно? — Теперь смеюсь я.
Он пожимает плечами.
— Четыре брата.
— А-а.
— Но когда в тебя врезается девушка… — Его глаза весело сверкают. — Совсем другой опыт.
— Надеюсь, тебе было так же хорошо, как и мне. — Я оттягиваю рубашку, показывая пятно от пива.
Он снова смеётся, и тепло в моём теле становится ещё ярче. Этот Ковбой с Усатой Улыбкой удивительно лёгкий в общении.
Разумом я понимаю, что не все мужчины — угрюмые буки. Но я так долго жила с одним из таких, что моя нервная система, похоже, пока ещё не верит в обратное.
Тут появляется бармен, протягивает белое полотенце и стакан, судя по виду, с содовой.
— Полотенце чистое, но с ручкой Tide не вышло, босс. Прости.
Ковбой берёт у него полотенце и стакан.
— Спасибо, что проверил. Благодарю.
Когда он протягивает их мне, у меня в коленях появляется странное покалывание.
Я кладу руку на стойку, чтобы удержать равновесие.
— Это что?
— Я же обещал, что помогу тебе отмыться. Прости насчёт ручки. Обычно у меня парочка с собой бывает, но… если это просто пиво, содовая должна помочь. Я вообще-то спец по удалению пятен.
— Конечно ты спец. — Моргая, я принимаю полотенце и стакан. Сердце колотится как сумасшедшее.
Он не просто чертовски красив. Он ещё и внимательный? Заботливый? Вдумчивый? Честно, на рубашку мне плевать. Но этот ковбой…
Он точно неравнодушен.
— Спасибо. — Я макаю полотенце в воду и начинаю вытирать пятно. — Это было очень мило с твоей стороны.
Бармен возвращается с двумя бутылками Shiner.
— Я тут самовольно заказал тебе ещё одно пиво, — поясняет Ковбой.
У меня подгибается колено. Чёрт, неужели я сейчас по-настоящему начну терять сознание от восторга?
— Перестань.
— Что перестать? — Он ставит бутылку передо мной.
— Кто ты такой и что собираешься делать с моим бездыханным телом, когда твоя уловка с обаянием и похищением сработает?
Он улыбается.
— То есть, выходит, сработало?
— Да ещё как. — Я хватаю пиво и делаю долгий, чуть нервный глоток.
Смеясь, он протягивает руку.
— Я — Сойер.
Я смотрю на его ладонь — большую, крепкую — потом поднимаю глаза и тихо фыркаю в недоверчивом смешке.
Он приподнимает бровь.
— Просто… имя классное. — Я вкладываю свою ладонь в его, и у меня внутри всё загорается от тёплого, сухого прикосновения. Я крепко его жму, глядя ему в глаза, как учил папа, и замечаю, как в его взгляде что-то меняется, когда он сжимает мою руку в ответ.